Всего лишь тень - Карин Жибель

– Я на такое не способен! Я простой медбрат, а не психиатр.

– Тем лучше. Выпьешь что-нибудь?

– Кофе, если у тебя есть. Спасибо.

– Садись, я сейчас вернусь, – предлагает Александр, направляясь в кухню.

Квентин пользуется отсутствием хозяина, чтобы рассмотреть окружающую обстановку. Гостиная, погруженная в полумрак, скудно обставлена. И унылая до смерти.

Такое впечатление, что здесь никто не живет. Или только призрак.

– А твоя жена работает? – спрашивает он, повысив голос.

Рука Александра сжимается на пакете с кофе, он сыплет мимо фильтра.

– Да. У нотариуса, – отвечает он.

– А… Неплохо!

– А твоя? – подхватывает тему коп, возвращаясь в гостиную.

– Должен открыть тебе один секрет, – улыбается Квентин, – я не женат.

Гомес изображает полнейшее удивление. Кстати, он и впрямь удивлен. Тем, с какой непринужденностью Варфоломей выложил ему правду. Он все больше сомневается в его виновности, но остается начеку. Между прочим, изменив привычке, он не избавился от оружия, войдя в квартиру.

– Хлоя сказала мне, что…

– Я знаю. На самом деле я так сказал Кароль, но это неправда. Ты же меня не выдашь, а?

– Меня это не касается, – бросает Александр, пожимая плечами.

– Я знаю, что не проведу всю жизнь рядом с Кароль, а маленькая ложь позволяет держать дистанцию и не дает ей строить планы нашего совместного будущего.

– Все равно как-то гадко! – замечает коп.

– Конечно. Но с девицами так сложно…

Квентин садится на диван, Александр идет за кофе в кухню, потом устраивается в кресле напротив.

– Ладно, расскажи мне о Хлое, – переходит к делу майор.

– Я поговорил с профессором, который руководит нашей лечебницей. Знаешь, он крупный специалист… Я описал ему симптомы, которыми страдает Хлоя, и он подтвердил то, что я думал. С его точки зрения, у нее приступ параноидального бреда.

Александр прикуривает сигарету, предлагает Варфоломею, тот отказывается.

– Он мне еще сказал, что слышал об очень схожем случае от коллеги, женщины, у которой кабинет где-то в городе.

– Правда? – удивляется Гомес.

– Речь шла о молодой женщине, которая считала, что ее преследует мужчина… Она была кассиршей в супермаркете, кажется.

Гомес едва не роняет сигарету, но старается сохранить невозмутимое лицо.

– И что?

– А то, что она в результате покончила с собой, – продолжает медбрат, поднося чашку к губам. – Выбросилась из окна.

Этот мерзавец ничего не боится. Даже идет на провокацию.

Или же он невинен, как новорожденный агнец.

– Не думаю, что у Хлои появится желание свести счеты с жизнью, – возражает Александр.

– Самоубийства случаются без предупреждения.

Александр смотрит медбрату в глаза, пытаясь понять, что за игру тот ведет.

– Я принес тебе кое-какие материалы по этой теме, – добавляет Квентин, вставая. – Читать немного долго, но зато, как мне кажется, ты узнаешь многое о паранойе.

– Гениально! – хмыкает Гомес. – Всегда мечтал порыться в книгах по психиатрии! Может, изложишь мне вкратце?

Квентин поворачивается к входной двери, где оставил свою сумку.

– Уверен, что для тебя это будет очень увлекательно! – говорит он, смеясь.

Гомес выдавливает улыбку и допивает кофе. Повернув голову к окну, он видит отражение мужчины, стоящего у него за спиной. У того что-то в руках, воздетых к потолку.

Он чувствует, как странный озноб пробегает по его позвоночнику. Длится нескончаемая секунда.

Во время которой Гомес ничего не делает.

Во время которой Квентин замахивается.

Потом Александр резко вскакивает, оборачивается и получает удар прямо в висок.

Даже не вскрикнув, он отлетает назад и падает перед диваном.

Удар страшный, у него ощущение, что череп раскололся пополам.

Он пытается достать оружие, но его руку придавливает чужая нога, приковывая ее к полу.

Он тихо хрипит, чувствуя, как сознание покидает его.

– Эй, есть кто дома?

Продираясь сквозь ровный гул, голос кажется идущим издалека, почти из другого мира.

– Майор?.. Вы меня слышите?

Гомес часто моргает. Из небытия выплывает лицо. С успокаивающей улыбкой.

Но ему бы хотелось снова закрыть веки. Еще немного… еще хоть чуточку этого успокоения, этого чудесного самоотречения.

Хотя ему самому казалось странным, что он это осознает, но ему почудилось, будто он умер.

Чья-то рука сильно трясет его, он получает пощечину.

– Ну же, старина, пора просыпаться! У меня еще и других дел полно!..

Квентин, сидящий верхом на стуле. Опершись подбородком о спинку, он продолжает улыбаться.

– Ну что, порядок, ты снова с нами, приятель?

Гомес пытается всплыть на поверхность. Через несколько секунд понимает, что он у себя дома.

– Голова не слишком болит, надеюсь?

– Что такое?..

Его рот иссушенная пустыня, поросшая кактусами. Голова – дирижабль в свободном падении, уходящий в штопор. Жесткая посадка не за горами.

И у него неприятное ощущение, что он залпом высосал бутылку виски.

– Ты что, ничего не помнишь?

Гомес тоже сидит на стуле, руки в наручниках скованы за спиной. Он вспоминает, что получил удар, но помнится главным образом боль, потом падение.

Напротив него Варфоломей крутит в руках его «зиг-зауэр».

Несмотря на сумятицу в голове, майор осознает, что попал в сложное положение.

– Ты в полном дерьме, Алекс! – подтверждает Квентин. – Вообще-то, такое случается со слишком любопытными людьми. И с недостаточно хитрыми… Или и то и другое, как в твоем случае. Некоторые совмещают все разом, верно?

Гомес предпочитает пока что хранить молчание. Главное, восстановить силы. Раз уж он не умер, ему вдруг захотелось жить. Больше всего на свете.

Но сначала нужно полностью прийти в себя. Разогнать туман, заволакивающий его мозг.

Он пытается пошевелить пальцами, удается едва-едва. Он словно под воздействием мощного наркотика. Ему даже трудно сосредоточить взгляд на противнике.

– Ладно, поболтаем немного. Если ты, конечно, не возражаешь…

Коп издает болезненный стон.