Всего лишь тень - Карин Жибель

Гомес не шевелится, снова пытаясь собрать силы.

Почему мускулы его не слушаются?

Он видит, как медбрат берется за шприц, наполняет его оставшейся во флаконе жидкостью.

Видит, как приближается смерть без малейшей возможности ускользнуть от нее.

Он старается встать, но мертвая хватка давит на его плечи, прижимая к полу в позе молящегося. Игла мягко входит в яремную вену.

Эффект мгновенный. Гомес складывает оружие.

Квентин хватает его под мышки и титаническим усилием тащит по ковру, чтобы прислонить к дивану. Потом берет «зиг-зауэр», ставит на боевой взвод.

– Пора заканчивать, приятель. Ты такой шум устроил, что придется ускорить темп. Жаль, я еще столько хотел тебе рассказать…

Он достает из сумки глушитель, навинчивает его на ствол.

Неподвижно сидя на полу, Александр плачет.

В жуткой тишине слезы бегут по его парализованному лицу.

Гомес плачет, думая о Хлое, которую его неминуемая смерть оставит без защиты.

Он плачет, думая о Софи, которую его неминуемая смерть отправит в забвение.

Он плачет, потому что так и не узнает, выйдет ли Пацан из комы.

Господи, сделай так, чтобы он очнулся…

В жуткой тишине Гомес плачет. Просто потому, что боится умирать.

Один, как собака.

Невозможно уговорить палача, потому что он даже не может говорить.

Квентин разглядывает его несколько мгновений. Без ненависти и без сочувствия. Пустым взглядом.

Потом расстегивает наручники, берет правую руку копа и вкладывает в нее оружие.

– Ты должен помочь мне. Сожалею, но это для твоих дружков из научного отдела. Если у тебя не будет следов пороха на руке, они что-то заподозрят.

Он заставляет Гомеса согнуть палец на спусковом крючке, подносит его руку к виску, туда, где уже налился синяк.

Майор похож на марионетку, Варфоломей дергает за ниточки.

Спектакль подходит к концу.

– А я вот готов поспорить, что она бросится под поезд, – шепчет с улыбкой медбрат.

Последним усилием Гомес пытается отвести голову от дула. Но Квентин крепко держит его за волосы.

– Счастливого пути, герой…

Глаза Александра отчаянно ищут портрет на стене.

Увидеть ее в последний раз. Уйти с ней.

Наконец Софи улыбается ему. В тот момент, когда его палец вопреки воле жмет на гашетку.

У нее впечатление, что этот день никогда не кончится.

Хлоя тайком в энный раз поглядывает на часы. Но стрелки с коварным удовольствием застыли на месте.

Сидя напротив нее, клиенты не выказывают ни малейшего желания ускорить ход дела. Может, им нравится у нее в кабинете? Правда, она распахнула шторы, и приятный свет заливает комнату.

Пока оба мужчины, владелец сети ресторанов быстрого питания и его советник по связям, рассматривают проект предложения во всех подробностях, Хлоя думает об Александре.

По телу пробегает приятная дрожь, в улыбке проскальзывает желание.

Оно здесь, прямо под кожей.

Она с удовольствием бы послушала еще раз сообщение, которое он оставил ей ближе к полудню. То, как он сказал Целую тебя крепко… Как если бы он хотел сказать Люблю тебя, но не напрямую.

Она тоже хотела признаться ему в любви сегодня утром. Но сначала надо признаться самой себе.

Однажды, возможно. Очень скоро, возможно.

Наконец-то сложить оружие. Наконец-то сбросить доспехи.

Желание нарастает с каждой секундой. Теперь ее кожа пылает.

Желание прикоснуться к нему, раствориться в его объятиях. Она хочет его.

В последнее время ей хорошо только в его присутствии. И даже мысль о нем, уверенность, что она увидит его через несколько часов, немного успокаивает ее.

Потому что у нее во внутренностях будто скороварка на огне, каждое утро начинается с порции тротила, а вместо сердца бешеный зверек.

И с каждым днем все хуже. Особенно ближе к полудню.

Желание орать, разнести все вдребезги.

Перегретые нервы готовы лопнуть. Мускулы сводит каждые несколько секунд, словно она вставила пальцы в розетку. Страшная мигрень превращает ее череп в кастрюлю, где булькает дьявольское зелье.

Она подносит шариковую ручку к губам и методично грызет ее, даже не отдавая себе отчета. Советник по связям поднимает блеклые глаза над полукруглыми очочками, Хлоя поспешно отводит ручку от губ.

Это пятая встреча за день. С тех пор как Мартен был возведен в сан будущего президента, Хлоя тянет на себе всю работу. Как если бы была его шестеркой.

Кстати, именно ею она и стала.

Эти клиенты уже трижды просили переделать проект. Рутина.

Однако, когда они заводят старую песню, Хлое безумно хочется всадить остатки шариковой ручки одному из них в горло. Она изо всех сил сдерживается и даже пытается улыбаться.

Только ее улыбка больше похожа на смертельную угрозу.

Очередное Мы полагаемся на вас в надежде на скорейшее получение нового проекта действует на нее, как укус шершня.

Ей бы следовало ответить, что, конечно же, они могут на нее положиться, но она хранит молчание.

Рука у советника по связям влажная, Хлоя еле скрывает гримасу отвращения. Он наконец выходит из кабинета, но его патрон задерживается.

Что ему еще нужно?

Пригласить меня на ужин. Только этого не хватало!

И почему бы не в один из его вонючих ресторанов, раз уж на то пошло!

Хлоя отказывается, пренебрегая вежливостью; мужчина удивлен, но не желает признавать поражение. Он наверняка любит легкое сопротивление. В конце концов, он же собирается выложить агентству десятки тысяч евро, а потому уверен, что имеет право на бонус. На сладкий десерт к кофе.

На подарок от фирмы.

Вот у него руки не влажные. Но шаловливые.

Может, он вообразил, что разжег чувства очаровательной молодой женщины. Но на самом деле он разжег фитиль динамитной шашки. Которая сейчас взорвется прямо ему в морду.

Эхо от полученной им пощечины разносится по всему этажу. Разве что стены не задрожали.

Он впивается в Хлою глазами, та выдерживает взгляд. И, как если бы пощечины было недостаточно, добавляет последний удар:

– Решил, что кушать подано, недоумок? Ты хоть в зеркало утром посмотрел, когда брился? От тебя блевать тянет…

Лучше бы она дала вторую пощечину, было бы не так больно.