Тёмных дел мастера. Книга четвёртая - Алексей Берсерк

Он не имел возможности устранить нанесённый вред, но с начала этих событий и вплоть до решения Гортера окончательно покинуть леса и направиться в сторону Варгоса личность старого охотника лишь крепла, проясняя основные детали его прежних воспоминаний о себе и о мире. Хотя при этом он нисколько не терял, а скорее просто подавлял иные способы взаимодействия с окружающей действительностью, пока в какой-то момент вновь не столкнулся с ними лицом к лицу. Правда, теперь уже будучи полностью в сознании.

Это случилось, когда его превосходная техника и боевые умения впервые за долгие годы дали осечку, споткнувшись о новый виток цивилизации и ещё более хитрую магию, воцарившуюся в мире, но самое главное — о его возраст. Хотя именно благодаря данной ситуации Гортер впервые открыл в себе те качества, которые с тех пор чуть ли не каждый новый день выручали его из беды, лишний раз доказывая, что жизнь есть везде, куда простираются границы этого мира. И ни одна вредоносная магия, как бы сильна она ни была, не может извести её подчистую — лишь перестроить. Конечно, Гортер знал об этом и раньше, ведь то была чуть ли не первая истина, которой научил его дед; однако для того, в кого матёрый охотник превратился сейчас, настолько простое откровение имело гораздо большее значение, чем когда-либо.

Отныне он по-настоящему становился един с этой жизнью, изменяя своё человеческое наследие, и, пожалуй, однажды сумел бы полностью отринуть его, продолжая спокойно доживать свой век в случайно найденной им посреди леса избушке. Но месть, та самая извечная и лютая месть, которой он недавно снова проникся в Варгосе, похоже, теперь удерживала душу Гортера, как якорь. Без сомнений, она также занимала немаловажное место в этом водовороте событий, начавшихся всего лишь с одного его желания очистить родной край от человеческой заразы — ведь именно благодаря своей мести бывший следопыт наконец-то мог ясно вспомнить как долго уже не выбирался в людские владения. Но помимо этого жажда мести позволила старику не так давно освежить в памяти и куда более интересные подробности, касающиеся его последней схватки с преследуемым ныне отпрыском той поганой шайки, что погубила почти полвека назад всю его семью. Ведь ещё до начала их роковой дуэли у озера тело Гортера как минимум один раз становилось вместилищем для того, кто двадцать пять лет назад уже уничтожал эти летающие громады одну за другой, натравливая на них и птиц, и ветра, и даже целые бури — лишь бы уберечь лес от их смертоносной магии. А также помочь тогдашнему следопыту достичь своей цели во что бы то ни стало.

Это открытие повергало теперь Гортера в весьма странное состояние, которое одновременно будоражило его тело и угнетало разум, поскольку раньше он почему-то не мог вспомнить, как оказался посреди леса, потратив последнюю возможность убить лысого колдуна, или как ему удалось спастись от поистине разрушительной магии устремившихся за ним в погоню воздушных судов. Но теперь всё вставало для старого охотника на свои места, и он должен был исполнить возложенный на себя долг, пока ещё мог заставить это дряхлое тело подчиняться своей воле.

Минуя километр за километром, одинокий старик с рюкзаком за плечами больше не пытался скрыть от посторонних свой лук, и лишь время от времени осторожно оглядывался по сторонам, пока его усталая кобыла медленно плелась за спиной у хозяина, совершенно не нуждаясь в том, чтобы её вели под уздцы. Размашистые полосы заволакивающих небо облаков ровно и спокойно меняли свою очередность на горизонте, где похожий пейзаж полей тонкой линией стремился разделить границы припойменных земель Кальста и куда более блёклых окраин мелких поселений, гнездившихся в небольших кустистых пролесках.

Гортер уже встречал подобные деревушки по дороге сюда. «Надо бы заглянуть к тамошним жителям», — решил про себя бывший следопыт, поскольку ему как можно скорее необходимо было достать новое седло, ведь путешествовать пешком вдоль берега реки он определённо не хотел.

Через какое-то время ему пришло в голову, что, возможно, здесь могли помочь его новые способности… но в действительности Гортер даже не совсем понимал, как именно ему удалось использовать их в тот первый раз, когда они с Фейр будто выпали из реальности, переправляясь на лошади через целую лесную долину. К тому же память старика до сих пор слишком усердно хранила и другое неестественно жуткое чувство — то самое, что переполнило его до краёв уже после того, как он вместе с молодой спутницей внезапно уткнулся в форменное бедствие, разделившее не силой природы, но лишь по воле человека целый регион. И Гортер определённо никогда больше не хотел испытывать что-либо подобное вновь, поддавшись желанию ускорить путешествие.

— «Чем же занималась ты у прежних владельцев, пока я не позвал тебя за собой?» — спросил он у кобылы, когда они уже начали подходить к окраине поселения.

— «Служила человеку, который седлал меня, чтобы догонять других лошадей», — спокойно ответила лошадь, чеканя шаг.

— «Так он, получается, табунщиком был?» — тотчас же представил старый охотник благородного мужчину, содержащего небольшой табун.

— «Нет, но путешествовал он всегда по дорогам, — призналась ему кобыла. — Каждый раз новые пути. И был он не один. Трое их было вначале: мой прежний владелец и два его спутника. У каждого из них тоже было по лошади. Нас они всех привели из разных мест. Меня в юности забрали от целой группы людей, где я возила большие фургоны со смердящими бочками».

Такое объяснение насторожило Гортера.

— «И что же делали вы, когда догоняли других лошадей?» — нахмурился он.

— «Мы — ничего. Только скакали, — решительно заявила лошадь, слегка фыркнув ноздрями. — А владельцы наши много шумели, кидались магией и прогоняли других людей из повозок, когда их лошади останавливались. Потом они рылись в вещах этих людей и перекладывали часть поклажи из повозок на нас, после чего быстро уезжали. А повозки так и оставляли там вместе с нашими сородичами».

— «Ясно, — потёр бровь бывалый охотник. — Наверное, ты не понимаешь, что такое кража. И что же, это я тебя прямо из их лагеря увёл в тот раз, получается?»

— «Из убежища, — поправила его кобыла. — За пять дней до твоего зова, хозяин, мои владельцы наткнулись на длинную повозку. Она была не одна. Вместе с ней по дороге катилась другая — поменьше. Нас поспешно оседлали и пустили за ними в погоню. Настигли мы их быстро. Однако когда наши владельцы принялись снова магию пускать, то тогда из маленькой повозки высунулась пара человек. Потом был гром. Очень страшный гром из магии. Нас всех обуял страх. И одного спутника моего владельца этим громом убили. Запахло кровью. Мы бросились наутёк. Потом мой владелец бил меня по бокам. Я скакала быстрее. Очень долго. Пока мы снова не оказались в убежище. Там мы оставались ещё два дня. Нас плохо кормили. Наши люди кричали друг на друга. Зато после этого собрали вещи и перевели нас в другое место. Там было много травы вокруг. И деревья. Но на следующий день наши владельцы разошлись. Один взял какие-то вещи и пошёл пешком в сторону людского поселения. Другой остался с нами. Когда ты меня позвал, он как раз выпустил нас попастись. А сам задремал в кустах».