Тёмных дел мастера. Книга четвёртая - Алексей Берсерк

— «Значит, хорошо, что всё так обернулось. Я ведь до этого лошадей у разных проезжих в основном брал. Ждал, чтобы те сразу стрекача давали, когда хозяева их на ночь рассёдлывали. Но всегда искал такие обозы, чтобы больше одной лошади было и люди могли дальше ехать. А тебя, выходит, у плохих людей забрал», — сообщил кобыле Гортер, и та охотно согласилась с ним.

Но к моменту, когда их разговор окончился, со стороны яблоневого сада, не имевшего даже забора, к ним на встречу шла уже другая лошадь. Увидев её, старик достал из кармана заранее заготовленный кошель с монетами из тех, что дала ему в дорогу Джейн, и спешно повесил его на шею своей кобыле, привязав за верёвку.

— «Я знаю, что вчерашняя ночь тебя совсем измотала, — проговорил старый охотник. — Да и мне тоже пришлось несладко».

— «Ну что ты, хозяин! — бодро возразила лошадь. — Ты дал мне столько силы, что я о таком даже и не мечтала».

— «И всё же лучше мне освободить тебя от этой затянувшейся погони. Ты и так прослужила мне слишком долго. Дольше, чем должна была. Так что ты иди, родная. Ступай с моим благословением. Встань там, у крайнего дома с чёрной покатой крышей, и хорошо служи своему новому владельцу впредь. А я возьму его лошадь взамен. Вон она уже запряжённая к нам идёт. Владелец её, как я понял, не местный. Прискакал из соседнего села поутру да зашёл в этот дом по своим делам. А я пока наказал дворовому псу поводья у лошади его перегрызть. Так что ты, как увидишь этого человека у дома, подойди, чтобы он кошель на твоей шее нашёл. Если не дурак, то купит себе новое седло. А мне так много денег не нужно».

— «Хорошо, хозяин. Прощай», — покорно ответила спутница Гортера, в то время как другая уже торопливо приветствовала его.

По виду и по возрасту она не очень отличалась от прежней, и лишь пара новых пятен на боках да более ретивый взгляд показывали, что бывшему следопыту теперь придётся проводить дни в совершенно иной компании.

— «Здравствуй, хозяин, — немного обнюхала старика его новая спутница. — Какова твоя воля?»

— «Мы едем далеко на северо-запад, — кратко объяснил ей Гортер. — Будет тяжело. Но время не ждёт».

В последующие дни медленно тянущийся пейзаж центрального Сентуса всё чаще стал сменяться на небольшие холмы и лишённые деревьев склоны, обрамлявшие Кальст с этого берега. И по мере того как бывший следопыт продвигался в нужном направлении, погода то и дело металась от ясного солнца к понурой тоскливости, лишь бы не отдаваться полностью во власть наступающей зимы.

Временами Гортеру и вправду приходилось натыкаться на необычные следы колёс или мелькавшие впереди чёрные крыши безлошадных экипажей КСС, о которых предупреждал его Исдан. Но тогда старый охотник просто сворачивал ближе к реке, где на какое-то время затаивался вместе со своей новой кобылой, вспоминая, каким ещё путём он мог бы обогнуть отряды «псов короны». Несколько раз при этом Гортеру предоставлялась отличная возможность помочь Кальсту — очистить хотя бы небольшой его участок от загрязнений. Однако чем чаще седовласый лучник спускался к берегу и погружал руку в тёмные потоки реки, тем яснее понимал, что даже его обширных способностей не хватит для полного избавления от той странной заразы, которая расползалась вместе с течением по дну каждый чёртов день. Тогда Гортер находил для себя утешение в том, что хотя бы мог собирать мусор по нешироким песчаным пляжам, привлекая для этого дела и жуков, и червей, и рыбьих мальков, после чего старик складировал собранную дрянь в небольшие кучи и уносил подальше от берега. Там он обкладывал отходы камнями, а затем разворачивался и уходил, так как совершенно не понимал, как уничтожить эти зачарованные обломки древесины или растянутые гладкие сопли какой-то очередной алхимической гадости без дальнейшего отравления воздуха или земли.

И всё же иногда Гортеру удавалось расправиться с естественными последствиями зарастания и обмеления Кальста, которые чаще всего выражались в заиливании самых спокойных мест или чрезмерном распространении песчаных отмелей, разбивавших собой водные потоки. В результате на несколько десятков метров вокруг глазам Гортера представала прежняя часть могучей реки, окружённая чистой водой, лишённой болотных запахов. И на какое-то время под её обширной гладью становилось легче плавать не только глубинным видам рыб, но и тем редким представителям ондатр, выхухолей, а также водоплавающим птицам, число которых с каждым годом стремительно сокращалось и грозило однажды полностью сойти на нет, став очередным позорным памятником человеческому наплевательству. Это вынуждало старого охотника ещё больше стараться на благо местных обитателей дикой природы — он прямо-таки разрывался между инстинктивным желаниям вернуть ей баланс и долгом отплатить за гибель семьи.

В итоге на исходе последних дней осени Гортер всё-таки решил оставить Кальст. Однако ровно до того момента, пока не настигнет и не прикончит свою нынешнюю жертву — этого спесивого юнца-колдуна. А также всех его теперешних спутников, которые в скором будущем вполне могли стать похожими на парня, переродившись в новых бесчинствующих тварей, разрушающих деревни и губящих жизни людей без всякой на то причины, как это уже произошло с их лидером.

Правда, как оказалось, заветный шанс возмездия, который до этого виделся старику лишь в конце охоты, на деле предстал перед ним намного раньше, когда с наступлением первых серьёзных холодов Гортеру пришлось удалиться от намеченного маршрута и свернуть немного севернее, чтобы посетить очередное поселение и запастись зерном для кобылы.

К тому моменту он и сам уже порядком оголодал, охотясь в полях на редкую добычу. Ведь, не смотря на его нынешние возможности, у матёрого охотника до сих пор рука не поворачивалась приманивать животных прямо к костру, после чего с готовностью принимать их жертву. Но временами ему всё же удавалось подстрелить какую-нибудь птичку или выследить и нагнать у кромки леса зайца, отчего дела его шли более-менее удовлетворительно. К тому же Гортер, как всегда, предпочитал не тратить много времени на устройство лагеря и ночной сон, стараясь как можно больше часов проводить в седле — даже когда спина и бёдра уже ныли, истёртые буквально в кровь. И лишь вечерний костёр всегда спасал старого лучника от постоянных неурядиц, которые несли ему всё чаще попадавшиеся на пути стремительные отряды «псов короны» или продувавший иногда почти насквозь тяжёлый холодный ветер, а также иные прелести ранних зимних путешествий.

И всё же, оставаясь по-настоящему крепким северянином, Гортер словно сам иногда становился частью окружающего пейзажа, как делал это уже сотни раз в своём родном лесу, пока однажды не наткнулся на целую ватагу рабочих. Судя по всему, они вывозили с полей куски какого-то странного жутко раскуроченного железа, отрезая его магией от высоченных металлических рёбер, торчавших из земли на окраине заснеженного поля.

Приглядевшись к этой картине повнимательней, бывший следопыт также заметил, что у основания этих рёбер лежат уже знакомые ему длинные крылья, сильно помявшиеся при ударе о землю, а ещё приличное количество плотной ткани, которую вторая орава рабочих спешно кроила и собирала в специальные широкие мешки.