Королевский тюльпан. Дилогия - Ива Лебедева

К помосту подтаскивали покалеченных и пораненных стражников и простых горожан. Нико трогал их правой ладонью, после чего новые подданные вставали и благодарили. Магали тут же занялась сортировкой — осматривала и некоторых разворачивала. До меня доносилось ворчание — «компрессом обойдешься».

И лишь одно тело, уже накрытое плащом, оставалось неподвижным. Двое стражей по приказу Этьена затащили его под помост.

Я старалась на него не смотреть и не могла не видеть. Этот камень на моей душе теперь навсегда. Но разве был другой выход? Уже то чудо, что Лош, как заколдованный, позволил мне приблизиться.

Поэтому, уткнувшись в плечо своего мужчины, я постаралась как можно скорее спуститься с эшафота и вовсе не смотреть больше в ту сторону.

И чем дальше мы отходили от места казни, тем яснее я ощущала, как легче стало дышать. А еще по дороге от смерти к жизни мы прихватили Нико, выводя мальчика из ликующей, но все же незнакомой толпы.

Мальчишка не возражал, прижался ко мне. Что-то изменилось. И все же это был он, мой маленький принц, ставший королем.

— Мама, — тихо сказал он, — мама, спасибо тебе. Ты спасла меня и Город.

— Да какое там спасение, ты что. Я просто не могла бросить тебя, — тихо сказала я. — И его.

— Ты спасла меня два раза. Лош бы не сдался, а я не мог оставить его в живых. Но если король в день коронации приговорит кого-то к смерти или, того хуже, убьет сам, он лишится дара. Ты спасла меня и всех, — повторил он.

Я молча обняла Нико. И пусть оставалась пришелицей из другого мира, ощутила, как стало легко дышать. Будто теплый дождь смыл пыль и принес свежий влажный воздух.

АЛИНА

10 лет спустя

— Забавно у вас, — заметил мой муж, потягивая кофе, — только воздух тяжелый.

— Па, сюда нужно принести наши цветы? Ваше величество, мы сможем приехать сюда еще раз?

— Жанно, — укоризненно заметил его величество, — разве тебе мама не объяснила? В игре, в гостях или в дружеском путешествии я Нико. Теперь сможем, если Алина захочет.

Я тихо рассмеялась и потрепала маленького упрямца по затылку. Впрочем, понять его можно: то сын видит его величество Николаса Седьмого в тронном зале, куда нельзя принести ручную мышку в кармане и где нельзя трогать корону. То его величество приходит к нам в гости, превращается в Нико, агукает маленькой Лизетте и играет в жмурки со всеми остальными.

Дочери Этьена и Магали всего на год меньше, чем нашему с Лирэном старшему, их близняшки-хулиганки всего на несколько месяцев опередили младшенькую… короче говоря, весь детский сад тире дурдом обычно тусит у нас. Две няньки не справляются, приходится подключать пап и его королевское величество. Потому что мамы заняты. Магали вместе с дедом строит министерство здравоохранения, я ношусь из одного цветника в другой и немного отрываю головы тем, кто не соблюдает режим и условия цветения.

Но сейчас мы сидели в кафе, куда нас наконец-то загнал питерский дождь. Лирэн с интересом рассматривал пролетавшие мимо автомобили, Нико проглядывал интерактивную новостную полосу какого-то международного агентства, а я удивлялась, что это путешествие состоялось вообще.

* * * * *

Достаточно долго я была уверена, что уже не увижу прежний мир — новый король, согласно легенде, начал терять магическую силу едва ли не с первых дней после коронации. Но терял ее медленно, постепенно, и за первый год правления успел сделать очень много.

Оказалось, что Нико, кроме цветочно-целительных способностей, а также умения зажигать свечи с пяти шагов струйкой огня и «пускать ветер» — так мы шутили в узкой компании, способен на вещи, еще более важные для правителя. Я назвала эту особенность «телепатией», хотя, пожалуй, следовало говорить об умении «вскрыть» чужую память. Например, если к нему приходили должник и кредитор, то Нико с первого взгляда понимал, кто кому должен в действительности. Правда, присутствовать на каждом судебном заседании он не мог — не разорваться же ему? Спать и есть даже королю необходимо.

Так что на королевский суд выносились только самые спорные дела, и если кто-то решил добиваться именно королевской справедливости, то сам был в ответе за результат. Была пара прецедентов, когда недовольный ответчик требовал пересмотра дела, а потом получал по шапке от его величества, потому что был действительно виноват. Нико назначал наказание вдвое от прежнего приговора. И в целом отучил кляузников дергать короля по пустякам.

Кстати, это его умение я увидела своими глазами на третий день, когда в каком-то уютном притоне, именуемом «башня Братства», Лирэн созвал всех городских рыцарей плаща и кинжала. Ну, и заодно гребцов по чужим карманам. Мне нашли укромное зрительное место под охраной Терсана.

— Я оставался вашим маршалом, отстраненным, но не свергнутым, когда стоял на эшафоте, — начал Лирэн. — Что вы сделали, чтобы спасти меня?

— Я не позволил кинуть в тебя крысу! — крикнул какой-то оборванец.

— Благодарствую, — усмехнулся Лирэн, — и все же этого мало. Я прощаю это предательство. Но больше не хочу вас возглавлять и слагаю полномочия маршала.

— А кого советуешь вместо себя? — спросил кто-то.

Лирэн не ответил. Вместо этого взревели трубы и в зал вошли гвардейцы. Разумеется, все глядели на того, кто был в середине отряда, — на короля.

— В знак уважения к заслугам мсье Лирэна перед нами, — торжественно сказал Нико, — он назначается королевским префектом.

Ага, это я им обоим уши прожужжала про такого интересного персонажа из французской истории, как Видок. Бывший преступник, ставший первым начальником криминальной полиции. Лирэн долго думал, я продолжала расписывать подробности про тайны, погони, расследования… в ход пошел и Шерлок Холмс. Короче, добилась того, что глаза у всех слушателей загорелись. С трудом удалось уговорить Нико остаться королем, а не уйти в сыщики.

И вот теперь о новой должности бывшего маршала объявлено официально.

Граждане хулиганы, тунеядцы, алкоголики слегка пошумели.

Но король заговорил опять:

— Я прощаю всех вас за все деяния, совершенные до сегодняшнего дня. Если у кого-нибудь из горожан будут частные претензии, их убытки компенсирует казна. Но только за прошлое. Отныне в моем королевстве не будет ночной тайной власти. И не надейтесь подкупить судей или чиновников — я найду время для беседы с каждым из арестованных и узнаю истину. Например, — обратился он к пожилому головорезу, — сколько душ на твоей совести?

После короткого разговора выяснилось, что головорез помнит лишь две мокрухи из четырех. Еще парочка таких опытов и по притихшему криминальному стаду пронесся общий стон.

— В Городе много дел, — закончил король, — ищите себе работу. Я обещаю, что у каждого честного человека будут еда и дыхание.