Царь Димитрий. Загадки и тайны Смутного времени - Дмитрий Михайлович Абрамов

в пределы страны «украинцам». Смута, считает автор, была выгодна людям такого рода с их «противуобщественным» бытом. Потому Смута у Соловьева может быть рассмотрена как борьба двух начал – общественного и антиобщественного, борьба земских людей – собственников, заинтересованных в стабильности, с «казаками» – людьми безземельными и «бродящими», стремящимися к жизни за счет общества.

Если рассмотреть концепцию Смуты этого автора в свете его общей теории русской истории, которая легла в основу «государственно-юридической школы», то Смутное время – один из рецидивов пережитков родового строя, когда каждый человек по-прежнему ощущал себя не членом общества, а «особе», в то время, как внешне процесс государственного строительства казался завершенным. Последние события Смуты стали первым этапом процесса формирования подлинного государственного общества, который завершил уже Петр I.

Последствия Смуты занимают центральное место в трудах двух крупнейших последователей Соловьева – В. О. Ключевского и С. Ф. Платонова.

Ключевский в своем «Курсе русской истории» применил новые подходы к событиям Смутного времени, предложив сместить акценты в сторону изменения характера взаимодействия государственных институтов (прежде всего, царской власти) с обществом нового типа, нарождающимся в России. Автор видел своей задачей «обзор событий Смутного времени в их последовательном развитии и внутренней связи» (Ключевский В. О. Курс русской истории. М. 1904. С.285.). Так была создана стройная концепция «постепенного вхождения в Смуту всех слоев тогдашнего московского общества».

Исследование Ключевского опирается на исторические источники и документы.

Деятельность боярства в первые годы после смерти Федора Ивановича заложила, по мнению Ключевского, фундамент будущих потрясений. Главным же толчком к общественно-политическому кризису стало насильственное пресечение правящей династии и узурпация трона, с одной стороны, а с другой – обнаружившаяся со временем полная неготовность тогдашнего московского общества к новым политическим реалиям. Обстоятельства вытесняли представления о царе, как о хозяине всей земли, о поголовном «холопском» статусе всего населения страны. Приходило сознание того, что не может быть государства без народа; взамен старому стереотипу, что государство может быть без народа, но не без царя.

Одновременно с этим фактором, Ключевский отмечает и другие, подготовившие почву для социального взрыва. Это – тяжелое экономическое положение после царствования Грозного, политические устремления боярской верхушки, несправедливое распределение государственных повинностей, порождавшее социальную рознь. К ним также относится плохое состояние «общественной нравственности», прямым олицетворением которой был в глазах современников образ действий самих верховных правителей, начиная с Ивана IV.

Ключевский, как человек своего времени (времени конституционных мечтаний интеллигенции), особое внимание уделял метаморфозам политического сознания людей эпохи. Во-первых, одной из причин Смуты он видел отсутствие у «выбранного царя» – Годунова – желания дать какую-либо «запись», ограничивающую его власть. Во-вторых, итогом событий рубежа XVI–XVII веков является не только появление новой династии, но также и изменения в мировоззрении – формирование представлений об обществе, как о неотъемлемой составляющей государства, прекращение отождествления государства и персоны царя. Политическими последствиями Смуты автор считает расстройство системы местничества и, как следствие этого, изменение структуры общества в целом (усиление роли среднего и мелкого боярства и дворянства, упадок боярства, как политической силы), возрастание (на определенное время, для поддержания авторитета новой династии) роли Земских соборов.

Еще более полно раскрыл сложный внутренний кризис второй половины XVI века, вылившийся позднее в Смуту, С. Ф. Платонов. В отличие от Ключевского, который считал началом Смуты 1605 год, Платонов ввел ее отсчет со смерти царя Федора, и, в отличие от своих предшественников, особое внимание обратил не на канву событий, а на борьбу родовых группировок при дворе. Потому он и предложил исследование на уровне персоналий и их личных взаимоотношений на фоне различия политических интересов.

Исследование причин Смуты привело автора к мысли о том, что «Смута имела корни в московской жизни, а не была сюрпризом», подготовленным московскому государству «польскими кознями и папской интригой». (Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве. М. 1995. С.82.) В государстве время переживаемого тяжелого перелома – это конфликт между властью и земледельческой аристократией, с одной стороны, и конфликт между землевладельческим классом и крестьянством – с другой. Эту проблему поставят во главу угла в советской историографии исследователи: Греков, Корецкий, Маковский, Скрынников, Зимин и др.

Платонов впервые отмечает, как важнейшую черту эпохи, запустение центральных областей вследствие земельной политики «опричных времен»; говорит об особом развитии «украинного» казачества в рассматриваемую эпоху и об особой, скорее отрицательной, его роли в ходе Смуты.

Такие черты времени, плюс династический кризис, стали фундаментальными причинами начала социальных катаклизмов. «Сильное правительство, – пишет Платонов, – могло бы господствовать над положением дел… но лишь только в Москве сменил Грозного царя слабый и больной царь Федор, болезненные процессы в общественном организме стали выходить наружу». (Там же. С.122.).

В целом, Платонов продолжает традиции изучения Смутного времени, заложенные Ключевским. Это касается и общей концепции Смуты, и анализа ее итогов, в качестве которых он называет качественное изменение общественного сознания, отход от традиционного понимания характера царской власти и роли народа в государстве, политическое «поражение» как старой боярской аристократии, так и казачества.

Труд Платонова вызвал ряд положительных отзывов в научных изданиях. В процессе работы автор учитывал мнение и переписывался с другими исследователями, в том числе и с графом Шереметевым. (Платонов С. Ф. Письма С. Ф. Платонова графу С. Д. Шереметеву о Смутном времени. Архив русской истории. 1993, № 3, С. 177–186.).

Рецензенты отмечали, что Платонов не был сторонником внешнеполитического характера самозванческой интриги, как, например, Д. И. Иловайский, и на первый план выдвигал внутриполитические проблемы, ставшие почвой для социального конфликта. Однако, некоторые историки (среди них на первом месте следует отметить В. С. Иконникова) справедливо замечали отсутствие необходимых для такого полного исследования характеристик основных действующих лиц Смутного времени.

Эту задачу взял на себя и успешно решал граф Сергей Дмитриевич Шереметев. Его работы представляют собой разработку отдельных сюжетов, казавшихся автору ключевыми для той эпохи. Но этим сюжетам присуще то, что, в конечном счете, не хватает практически всем исследователям – психологических портретов деятелей времени и психологической характеристики их поступков. Подробно о работах графа Шереметева о Смутном времени будет рассказано ниже.

В работе Н. И. Костомарова «Смутное время Московского государства» приводится широкий источниковедческий материал, на основании которого автор приходит к выводу, что причину «московской трагедии» следует искать за границей – в Польше и Риме. Там специально был создан Отрепьев с «легендой» достоверно убитого Димитрия, и сам самозванец прекрасно знал, какая у него роль в этом «действе». Внутреннее развитие России, по мнению Костомарова, «вообще идущее чрезвычайно последовательно, но его разумный ход будто перескакивает через Смутное время…», то