Агасфер. В полном отрыве - Вячеслав Каликинский

– Немного, – признался Агасфер. – Знаю, что это один из крупнейших портов в Юго-Восточной Азии, самый крупный, пожалуй, район Китая. После подписания Нанкинского договора Шанхай стал портом свободной торговли. Три крупных иностранных поселения – Англо-Американский сеттльмент[160] и Французская концессия[161]. Заправляют там они же – в частности, держат в своих руках всю портовую таможню… Ну и все, пожалуй…

– Вы забыли упомянуть великую Японию, Берг! – укорил Осама. – Мы давно оценили значение этого города, и начали утверждаться там еще в прошлом веке. Именно через Шанхай мы успешно проводим японское влияние на весь Китай. И еще в этом «муравейнике» есть своего рода «японский сеттльмент» – район, заселенный японской диаспорой. Он находится на севере города и частично «накладывается» на британскую территорию. Вот и вся география – для начала, разумеется.

За разговорами спутники дошли до причала, где в окружении бесчисленных рыбацких шхун и суденышек стояла японская канонерка «Цукуба». Присмотревшись, Агасфер увидел на ее борту множество свежезаделанных заплат от попаданий русских снарядов и осколков. Пройдя на дальнюю часть причала, Осаму изложил суть порученной Агасферу миссии в Шанхае.

– Как вы понимаете, Берг, в Шанхае мы имеем мощную резидентуру, руководит которой наш генеральный консул Одагири и четыре сотрудника. От Генштаба – капитан первого ранга Мори, директор крупнейшего страхового общества Ямомото, директор филиала иокогамского банка Чоо и управляющий Шанхайского отделения пароходного общества Хаяси. Все вместе, несмотря на разнородность своих занятий, представляют собой крепкий конгломерат, форпост Японии в тех краях. Все, что ни делается в Шанхае, так или иначе, проходит через сеть, созданную этим конгломератом. У них в городе десятки конспиративных квартир и сотни осведомителей, Шанхай разбит на несколько десятков участков, где собираемая за день информация фильтруется, обобщается и поступает, в конце концов, в наше генеральное консульство. А уж оттуда, в окончательной редакции – во Втором отдел Генштаба.

Японец замолчал, с неподдельным интересом глядя на то, как Агасфер на свежем ветру и одной рукой управляется с сигарой.

– И что же, все-таки, я буду делать в Шанхае? – поинтересовался Берг, пустив по ветру несколько ароматных клубов дыма. – Зачем я туда еду?

– У вас очень важная и ответственная миссия, барон: можно сказать, что вы едете в Шанхай в качестве ревизора.

– Ревизора?

– Ну, не всего Шанхая, разумеется, а только нашей резидентуры…

– Вы не шутите, Осама-сан? – помолчав, поинтересовался Агасфер. – Я работаю на вас без году неделя, успел несколько раз нарушить ваши инструкции, являюсь, как сказала вам сегодня моя жена, русским – и еду инспектировать японскую резидентуру?!

– Вы почти слово в слово повторили возмущенные аргументы моего начальства, барон! – кивнул Осама. – Но я в конечном итоге сумел убедить его, что в Шанхае европеец сможет достичь гораздо больших результатов, чем любой японец.

– Вы говорите загадками, Осама-сан!

– Ничего подобного! Вам, европейцу будет гораздо проще разоблачить негодяев, которые свили в Шанхае, по моим сведениям, неплохое уютное гнездышко. Вот если бы речь шла о ликвидации тамошнего русского дипломата, который за последний год изрядно навредил Японии, я бы вас не послал. Уверен, что вы нашли бы десяток поводов не выполнить такое задание!

– С чего такая убежденность, Осама-сан?

– Хотите разговора начистоту, Берг? Извольте! Я не новичок в контрразведке, барон! И сильно подозреваю, что к французскому журналисту вы ходили вовсе не для того, чтобы рассмотреть его вживую, как вы уверяете! Он съехал из гостиницы наутро после вашего визита, Берг! Я не верю в подобные совпадения – хотя доказательств, разумеется, не имею. И этот ваш протез с «начинкой»… Когда мне показали механизм выдвижения из протеза стальных «вил», я сразу вспомнил рассыльного из гостиницы, найденного мертвым возле полицейского участка! Помните лже-Палмера, барон? Мальчишка-рассыльный каким-то образом дознался, что Палмер – не тот человек, за которого себя выдает. И не успел добежать ночью до полиции – был убит весьма необычным способом. Нехарактерным для Японии, я хочу сказать: эксперт считает, что его смерть наступила от прокола шеи твердым острым предметом. Этим предметом вполне мог быть один из выдвижных штырей вашего протеза, Берг!

– Фантазируете, Осама-сан! Только потому, что и лже-Палмер, и я жили в одной гостинице… Что Палмер, как и я оказался русским! По чести говоря, эти выдвижные «вилы» вообще не предназначены для убийства! Вам показывали их в полностью выдвинутом виде, Осама-сан? Это просто-напросто выдвижные штыри, которые по мере выпускания загибаются на концах. Крючья, с помощью которых можно преодолеть высокий забор, к примеру. Или зацепиться за нижний край пожарной лестницы, как мне пришлось делать в отеле Франсуа Бале…

– Предлагаю прекратить этот разговор, Берг! У вас на все находится вполне правдоподобный ответ! Вот если я спрошу вас сейчас: зачем вам, к примеру, надо было после того, как я забрал вас из тюрьмы, непременно попасть в парк Уэно? Я, как мальчишка, повелся на ваш интерес к Сайго Такамори и облазил половину токийских магазинов в поисках книги для вас. А потом мне сказали, что в полицию позвонил некий бдительный доброжелатель и сообщил об одноруком иностранце, который торчал не возле памятника Сайго, а у павильона тысячерукой Каннон. Что вы мне скажете, Берг?

– Моя жена мечтает о дочурке, – невозмутимо ответил Берг. – И я, посетив-таки памятник Такамори, прошел к павильону Канонн в размышлении, откликнется ли японская богиня на просьбу иностранца?

– Ну, вот, видите! – вздохнул японец. – Я же говорил, у вас на все есть готовый ответ! Я вынужден вам верить, потому что бдительный остолоп, донесший на вас в полицию, клялся и божился, что вы в парке Уэно ни с кем не встречались, не прятали в дуплах записки, не копали тайники… И засек он вас именно возле статуи сёгуна Такамори. Ладно, вернемся к шанхайским делам.

– Я внимательно вас слушаю, Осама-сан!

– Япония никогда не жалела средств на разведку, барон. Но это не значит, что мы готовы швырять деньги направо и налево! Шанхайская резидентура с ее сотнями агентов и осведомителей, десятками конспиративных квартир всегда была для нашей разведки довольно тяжким финансовым бременем. Именно поэтому мое начальство неофициально разрешило шанхайской пятерке оставлять на собственные нужды часть денег, которые так и плыли им в руки. Помните, что я вам говорил? Консул, военный агент, банкир плюс хозяин страхового бизнеса, без разрешения которого из порта не выйдет ни один пароход, и, наконец, начальник отделения крупной пароходной компании. Таким образом, каким бы бизнесом не занимался шанхаец, ему никак не миновать хотя бы одной инстанции, находящейся под контролем нашей пятерки…