Швея-чародейка - Ровенна Миллер

Я прочистила горло.

– Но восстание еще не закончилось.

– Еще нет.

– Нанятые квайсы объединились с Красными колпаками?

– Они так и не прибыли. То ли не захотели приходить на подмогу мятежникам, то ли были остановлены.

Мимо нас перемещались люди. Солдаты с кровавыми пятнами на мундирах переносили коробки с патронами и раненых бойцов. Я покачала головой, глядя на ящики, мелькавшие передо мной. Сколько их, уже пустых, лежало на улицах?

Я чувствовала себя так, будто меня переехала упряжка быков, но не могла спать, пока мой город сражался. Я медленно поднялась, цепляясь за стену, и встала на ноги. Если бы у меня был швейный набор… Как глупо. Он лежал на оттоманке Теодора вместе с моей одеждой.

– У вас есть перочинный нож? – спросила я у клерка с побледневшим лицом.

Как раз в это время трое солдат пробегали мимо, волоча товарища, чья нога выглядела кашей из крови, плоти и бурого дерева.

Клерк посмотрел на меня, словно я говорила на пеллианском.

– Или ножницы? Что-нибудь с острыми краями?

Он встряхнулся и порылся в ящиках стола.

– Перочинный нож, – ответил клерк.

Казалось, что слова цеплялись за его губы.

Я выхватила нож из его дрожащих рук и отбежала от группы солдат, ведущих пленников с поднятыми руками. Мятежников сгоняли в нижние камеры замка. Теодор ждал меня в небольшом алькове, где я спала на полу. Его тусклый взгляд сменился удивлением, когда он увидел, как я использую нож.

Осторожно и деликатно я отрезала оборки от платья. Дюжины зачарованных цветов, украшавшие их, лежали в грязи – все еще ярко-розовые и наделенные чарами на удачу. Под пятнами и грязью сияла магия. Я вырезала каждый цветок из лозы, оплетающей край верхней юбки, а затем сложила квадратики шелка в руку Теодора.

– Раздай их солдатам. Цветы зачарованы на удачу.

– Ты хочешь…

– Они возьмут их из твоих рук. Солдаты узнают твой меч, фамильный крест и медаль. Они поверят тебе.

И солдаты брали мои цветы. Каждый мужчина, которого останавливал Теодор, принимал квадратик шелка, засовывал его в карман или цеплял на камзол. Где-нибудь на видном месте.

Наблюдая за Теодором в момент, когда он пожимал руки солдатам, говорил им слова благодарности и симпатии, я испытала чувство прозрения. Он становился хорошим герцогом. Он мог быть добрым принцем или даже королем.

Вскоре все цветы на платье были срезаны. Я завернулась в одеяло, которое принес мне один из тюремных стражников, и вопреки себе погрузилась в сон.

Я проснулась из-за легкого ветерка, струившегося через занавешенное окно. Теодор сидел на краю грубой койки, на которой я лежала.

– Где… сколько времени… они… как долго? – прошептала я спросонья.

Теодор засмеялся.

– Помедленнее. Ты в комнате Лорда Ключей. В Каменном замке. Сейчас девять часов утра. Восстание закончилось. Похоже, большая часть Красных колпаков сбежала посреди сражения.

– Кристосу удалось убедить их, – воскликнула я. – Кристос! Его… нашли?

– Никаких известий.

Я закрыла глаза. Не худшие новости, которые можно получить под утро.

Теодор взял мою руку.

– Полчаса назад отец прибыл из дворца вместе с Лордом Ключей. Два небольших отряда квайсетских кавалеристов были остановлены на постах за городом. Они не участвовали в сражении. Наверное, Пьорд нанял больше воинов, чем было в первой волне, но они рассеялись и убрались в свою страну.

– Или они еще направляются сюда.

– Нет, квайсы так не действуют. Пьорд нанял их, используя ограниченный контракт и строгое условие рапортовать только ему. Естественно, они собрались не по приказу квайсетского правительства. Это незаконные наемники, нанятые младшими олигархами. Когда Квайсету выгодно, они заявляют о своих победах. Когда невыгодно, они притворяются, что ничего о них не знают. У меня такое чувство, что кавалеристы быстро рассеялись. Их контракт оказался ничем.

– Ничем?

– Прошлой ночью солдаты нашли Пьорда. Он пытался бежать из города. Патруль решил, что он безобидный человек. Но профессор дал деру.

– Трус.

– Я тоже так думаю. Его убили, когда он пытался перебраться через городскую стену. Довольно бесславная смерть.

– За этим стоит нечто большее. Что-то не верится в такой конец.

– Я тоже не верю, – устало сказал Теодор. – Вероятно, мой отец сначала захочет обсудить возможность того, что мятежники совершат новую попытку.

– Твой отец здесь, – сказала я и быстро села на кровати. – Твой отец! И Лорд Ключей! Они знают, что я… Что ты им рассказал?

– Мой отец заметил, что я привел молодую женщину на бал Средизимья. Он стал расспрашивать меня о тебе – кто ты, красивая молодая герцогиня или графиня?

Он засмеялся.

– И?

– Отец отчитал меня за желание быть рыцарем прошлой ночью – за то, что я покинул дворец, когда мне полагалось охранять помещения. Но он был занят и не спросил меня, кто ты на самом деле. – Теодор пожал плечами. – Позже я сообщу ему детали. Но пока тебе безопаснее находиться здесь.

– Такое впечатление, что это никогда не закончится.

Я подняла ниточку, лежавшую на одеяле.

– Возможно, ты права. Прошлой ночью мы обуздали прибой, но в городе осталось много несчастных людей, в чьих мыслях революция выглядит очень реальной. Лидеры этого восстания пали, но их смерть не означает, что мотивация участников ночного мятежа была слабой. Если они нашли способы вооружиться и обеспечить себя деньгами, то определенно смогут сделать это снова.

Он помолчал.

– И королю нездоровится.

Я выпрямила спину.

– О чем ты говоришь?

– Ночью его серьезно ранили. Прошло мало времени, и ничего пока неизвестно. Однако я впервые действительно должен задуматься о своей роли наследника.

Я посмотрела на свои руки. Наследник… трона, надо добавить. Глубокая пропасть между нами – между нашим социальным положением – расширялась все больше.

– Знаешь, я никогда не думал, что стою в очереди на королевский трон, – сказал он. – Сначала казалось, что у дяди будет сын. Потом само собой разумелось, что Аннетт обзаведется наследником до смерти своего отца. А теперь возникла другая возможность, и очередь подошла к моему дому.

– Значит, оранжерея и изучение цветов откладываются. Теперь ты претендуешь на престол.

И интрижке с обычной швеей будет положен конец, подумала я.

– Это не так уж и плохо, – ответил он, играя с уголком подушки. – Я отодвину ботанику в сторону, если мне позволят принести больше пользы, выполняя роль короля. Приняв ее, я смогу сделать многое.