Endgame. Ключ Неба - Джеймс Фрей

«Вулкан» замолкает.

Хараппанцы разбиты наголову.

Крошке Берте нет до этого дела.

Крошка Берта пикирует на 2003 фута вниз и зависает над Эшлинг Копп. Она – всего лишь механизм, сыгравший в битве решающую роль, но неспособный это оценить.

Бездумный часовой.

Крошка Берта парит в воздухе и ждет.

Индия, Сикким, Долина Вечной Жизни,

,

Локоть

Эшлинг с дедом, Джордан и Маррс бегут вперед, чтобы подобрать Макклоски и двинуться дальше – прямиком в хараппанскую крепость.

Но на повороте дороги Эшлинг замирает, как вкопанная.

Ее спутники тоже останавливаются.

– БРИДЖ! – выкрикивает Джордан. Он бросается вперед и падает на колени. Лицо и плечи Макклоски изрешечены отверстиями, из которых сочится кровь.

Джордан переворачивает ее на спину, но в этом нет никакого смысла.

Глаза Макклоски распахнуты.

Пусты.

Мертвы.

Пулемет уничтожен, но короткая одинокая очередь прошлась по камням рядом с Макклоски. Выстрелы срикошетили, воздух заполнился тучей каменных осколков.

Пыль все еще висит пеленой.

– Бридж! – причитает Джордан, касаясь ее макушки.

Джордан кладет ее к себе на колени, крепко обнимает, стирает запекшуюся кровь с ее щек. Пытается бороться с душащими его слезами. Эшлинг снимает с себя куртку и накрывает ею Макклоски. Кладет руку на плечо Джордана. Она не знает, что сказать в подобных ситуациях. По правде говоря, смерть Макклоски задела ее меньше, чем проступившая человечность Джордана, отбросившего, наконец, свою защитную маску циника и насмешника. Эти ребята иногда ведут себя как придурки, но они – ее союзники, и пусть сама она доверяет им не полностью, они доверили ей свою жизнь.

Эшлинг делает шаг за изгиб Локтя и наводит винтовку на пять градусов к востоку от северного направления. Она смотрит на бушующий огонь – след от взрыва снаряда. Дорога свободна.

Путь безопасен.

Можно идти дальше.

Джордан нежно укладывает Макклоски на землю. Вытирает лицо тыльной стороной руки. Эшлинг прерывает молчание.

Ее голос тверд и спокоен.

– Мы все знали, на что мы идем. Мы должны сделать так, чтобы она не погибла зря. – Помолчав, она добавляет: – Чтобы никто из этих людей не погиб зря. Мы должны справиться в память о Бриджит и об этих хараппанцах. Мы должны остановить Игру в память обо всех проигравших Линиях. Сегодня. Сейчас. Эшлинг Копп идет вперед – сначала медленно, потом быстрее и, наконец, переходит на бег в сторону крепости.

Дедушка немедленно следует за ней.

– Увидимся на месте, – говорит Маррс Джордану и тоже припускает по дороге.

Джордан наклоняется и целует Макклоски в лоб через куртку Эшлинг.

– Только никуда не уходи, – говорит он, пытаясь победить горе черным юмором, в котором они с Макклоски так любили упражняться. – Я чертовски скоро вернусь.

* * *

Это Последняя Игра.

Индия, Сикким, Долина Вечной Жизни,

,

спуск в Глубины

Стены проносятся мимо. Одежда Шари развевается на бегу, как флаг. Стражники бегут следом, обувь их скрипит на резких поворотах коридора. Пару бежит с трудом, но держит темп.

Малышка Элис! Малышка Элис!

Перед глазами Шари стоит лицо ее милой дочери. Их неприступная крепость пала. Игроки, пришедшие извне, уже входят внутрь. Игроки, пробравшиеся изнутри, уже ищут малышку Элис. Игроки повсюду. Как она могла быть такой самонадеянной? Как она могла так сильно их недооценить?

Игроки – охотники. Изобретательные. Умелые. Безжалостные.

Игроки – убийцы.

Игроки – психопаты.

Маленькие чудовища.

Не только Байцахан, этот палач. Все они.

Чудовища.

Малышка Элис!

«Но я не психопатка, – думает Шари. – Я не психопатка, meri jaan».

Она сворачивает к последнему лестничному пролету. Сжимает пистолет все крепче, и крепче, и крепче. Стража спешит за ней.

Пару валится на пол позади.

Я иду к тебе, meri jaan. Я иду сражаться за то, что я люблю.

Прежде всего я – мать.

Мои пули – не для тебя.

Индия, Сикким, Долина Вечной Жизни,

,

Глубины

Байцахан чувствует, что силы к нему вернулись.

«Наконец-то, – думает он. – Теперь повеселимся».

Он приближается к кахокийке. Хватает ее за волосы и тащит на другой конец комнаты. Девушка стонет, но не сопротивляется. Дунху хватает ольмека за запястье, тащит его к девушке и сваливает на пол, как мешок.

Ренцо все еще лежит на полу, свернувшись калачиком. Байцахан не обращает на него внимания. «Не Игрок, – думает он. – Не так важен».

Он подходит к Маккавею. Тот не шевелится. Байцахан пинает его в бок. Никакой реакции. Байцахан пинает сильнее.

Опять ничего. Пинает со всей силы.

Он находит еще один пакетик с солью. Открывает его и помещает перед лицом Маккавея.

Это помогает.