Философы с большой дороги - Тибор Фишер
Шрифт:
Интервал:
Я открыл клетку: Фалес принюхался к воздуху свободы, потом, легонько
постукивая когтями – точь-в-точь, пони-змудзин, цокаюший копытами, -
выбрался наружу и был таков. Осознавал ли он, что если истинными ценностями
для него были козий сыр и ливерная колбаса, то побег из клетки был
величайшей ошибкой?
* * *
Я простоял там довольно долго, ожидая, что сейчас где-нибудь рядом начнут крушить дверь или затеют перестрелку. Вокруг было удивительно тихо. Даже смешно...
Шок от ужаса
Прошло уже несколько дней, но меня так и не избили, наемный убийца не
всадил мне на улице нож под ребра, никто не пытался меня застрелить.
Невероятно: просыпаясь рано утром, я чувствую, что пора вставать; настроение
– лучше некуда, а моему здоровью может позавидовать любой дервиш,
отплясывающий зикр. В мои лета в этом есть что-то неприличное, однако это не
повод валяться в постели и бездельничать.
В кухне я обнаруживаю Юбера. Стол перед ним завален пистолетами, еще
какими-то оружейными железками, а он сидит и на все это безучастно смотрит,
как человек, слишком много заказавший в ресторане и понимающий, что съесть
все это ему не по силам. Время от времени Юпп извлекает из этой кучи
какую-нибудь пушку или глушитель и складывает в большой оранжевый мешок.
– Я ведь сдрейфил тогда, – вдруг произносит Юпп. – Ты единственный,
кому я могу в этом признаться.
Молчаливая пауза. Наконец сообразив, о чем это он, я подаю голос:
– Я бы тогда не догадался... По твоему-то виду...
– Да? Может, и впрямь... Храбрец просто держит страх в себе... Трусит,
но вида не подает.
– А что было бы, окажись у меня тогда деньги?
– Ничего. Разживился бы деньгами – и остался бы никем...
– Я одного не возьму в толк: я вроде говорил портье, что с деньгами у
меня – полный швах... Как же так, ты что, не слышал?
– Может, просто не хотел слышать...
Перед нашим мысленным взором проносится вереница воспоминаний.
Прощание
– Что ты теперь собираешься делать? – поинтересовался я. Я никогда не
видел, чтобы Юпп так долго сидел в задумчивости.
– С моим-то криминальным прошлым? Куда ж такому матерому преступнику,
как я? Только в тюрягу.
Он говорил это совершенно всерьез. Юпп хотел отправиться в тюрьму – не
прибегая к традиционному посредничеству полиции. План заключался в
следующем: ворваться в Ле Бомметт (тюрьму особо строгого режима, заметим на
минуточку) и вызвать Эмиля, главного тамошнего пахана, на дуэль, на смертный
бой, так сказать. Я обратил внимание Юппа на то, что тюрьма особо строгого
режима – не самое удобное место для дуэлей.
– Это верно, – кивнул он, – но подумай. Охранять-то ее охраняют... Да
только главная их забота – как бы оттуда кто-нибудь не вышел, а я хочу туда
войти... И не забудь, что здание я знаю, как свои пять пальцев.
Включив на полную громкость радио, Юпп вытащил из кучи оружия на столе
«Мак-10» и, нажав на курок, аккуратно снес часть стены,
отделявшую кухню от моей спальни.
– Посмотрим, что скажет Эмиль на это.
– Почему бы тебе просто не уехать куда-нибудь и жить там в свое
удовольствие?
– У меня осталось совсем мало времени. А людей, которых бы мне хотелось
напоследок увидеть, за решеткой куда больше, чем на свободе. И еще – сидеть
на вилле с бассейном и ждать... Не хочу... Мне хочется увидеть, какая рожа
будет у Эмиля, когда я ворвусь к нему в камеру. И еще – чтобы у нас с ним
был честный бой, пусть побесится. Увидеть его рожу и всадить в эту рожу пулю
– ты не понимаешь! Ну а если я и после этого останусь жив... Тогда мне,
видать, и впрямь пора расслабиться...
Я попытался отговорить Юппа. Но, в конце концов, каждый выбирает для
себя: один озабочен тем, что надо бы ванную кафелем отделать, другой тюрьму
хочет штурмовать: старые счеты никому не дают покоя.
Юпп застегнул сумку.
– Знаешь, если меня все-таки схватят... Я всегда могу отговориться, что
решил сам сесть за решетку, потому как на полицию в этом деле полагаться без
толку. Хотя бы афоризм от меня останется. Всегда играй на опережение, Эдди.
Порывшись в кармане, Юпп вытащил монетку и подбросил ее в воздух,
кивнув мне – лови. Удивительно – я ее поймал!
Монетка была немного неправильной формы, изготовлена из электрона -
сплава золота и серебра. На аверсе – лежащий лев, голова повернута назад...
Я узнал ее сразу. Золотой статер. Такие чеканили на самой заре милетского
царства... Две с половиной тысячи лет назад. Путешественница во времени,
поразительно хорошо сохранившаяся...
– Может, ею расплачивались и твои ребята, – усмехнулся Юбер. – Хотел
оставить тебе что-нибудь на память. В случае чего, ее можно пронести с собой
в тюрьму или купить на нее выпивку, если станет совсем уж худо.
Золотой статер – не его ли заработал Фалес, скупив маслодавильни? Или
то было жалованье, которого так алкали Горгий и Протагор и так чурался
Сократ? Или же это добыча каких-нибудь ионийских налетчиков, орудовавших
посреди этих плодородных земель, что подарили миру монету и мысль, навеки
научив нас, как чеканить то и другое и даже на металле оставлять отпечаток
нашего сознания. Странно, но, держа на ладони этот статер, я чувствовал
необъяснимую близость к самим его чеканщикам – так, словно я пожимал им
руку.
Юпп закатал рукав свитера, открыв жирную букву «Z»,
черневшую у него на плече. Татуировка была выполнена столь основательно, что
начинало казаться, будто это не Юпп отмечен татуировкой, а татуировка -
Юппом.
– «Z»: с этой же буквы, ты говорил, начинается ваше
«zetesis» – постижение, да? – улыбнулся он.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!