Redrum 2016 - Александр Александрович Матюхин

на практике, он палкой изловил большую серую крысу возле контейнеров с мусором и, бросив ее, еще живую, в банку, закатал ее металлической крышкой. Крыса дергалась в банке, царапала коготками стеклянные стенки и истошно пищала. Дима закопал ее вместе с банкой на поросшем бурьяном пустыре за микрорайоном.

Придя к своему кладу через несколько недель, он обнаружил вздутую алюминиевую крышку и крысиную падаль, источавшую сладкий запах мертвецкой плесени. Откупорив крышку маминой открывалкой, он прижал горлышко банки ко рту и короткими вдохами стал заполнять полости легких продуктом белкового разложения. Диме стало плохо. Из глаз его потекли слезы, а живот скрутили рвотные спазмы.

Опрокинувшись на спину, он закашлялся и едва подавил в себе спонтанный приступ тошноты. Заболел живот.

Придя домой, Дима принялся исследовать свое отражение в зеркале. Но к его сожалению, кожа была так же безукоризненно чиста, а кучерявые волосы блестели. Никаких признаков взросления. Разве что глаза немного покраснели, но это из-за слез, вызванных резким, сравнимым разве что с нашатырем запахом.

Дима решил, что все дело в миниатюрном размере крысы и плохом качестве продуктов ее разложения.

На следующий день он подобрал маленького черного котенка, которого местные дети поили молоком и кормили куриными шкурками. Закатав его в банку, он положил свой новый саркофаг в вырытую ямку и присыпал землей.

После месяца томного ожидания он вновь вернулся к своему секретному месту погребения. Откупорив банку, он принялся глотать воздушный коктейль разложения, надеясь, что тот принесет ему желанный эффект. Вновь чуть не потеряв сознание, он отбросил банку с трупом и расплакался.

Ему казалось, что огромные демонические головы с металлическими рогами мчатся, чтобы прокалывать людей и превращать зеленые лужайки в безжизненное пепельное пространство, похожее на лунную поверхность.

Справившись с приступом галлюцинаций, он отправился домой.

И даже после этого акта он не заметил никаких изменений. Разве что в голову его закралась мысль, что ад все-таки существует.

Не растеряв надежды на позитивную трансформацию, он воровал щенков, собирал лягушек и ящериц; однажды словил даже голубя с поломанным крылом. Несмотря на то, что падаль пахла примерно одинаково и давала лишь галлюцинации, он пытался найти отдушину, которая моментально состарит его клетки и придаст мужественности растерянному детскому лицу.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Дима был уверен, что идет по верному пути, но организмы, которые он предавал разложению, были совсем не тем, что требовалось.

Однажды, сидя на лавочке возле подъезда, он увидел молодую соседку Нину, совсем недавно родившую ребенка. Дима влюбленным взором смотрел на коляску. Тем временем умиротворенная Нина покачивала ее и, естественно, не обращала внимания на прилежного и неконфликтного мальчугана. Ее ребенку не исполнилось и года, поэтому в пространстве коляски спало совсем еще маленькое тельце, которое иногда издавало тихий, похожий на щенячий скулеж, плач.

Пока Нина думала о том, кем станет ее прекрасный сынишка, Дима пытался сообразить, где можно найти тару объемом побольше, да еще и с герметичной крышкой.

Поиски на данном жизненном этапе были его очевидным смыслом.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Капитал

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Как только Степан Худяков вернулся из армии, так сразу же взялся за работу. Вообще Степан был не очень-то озабочен своим будущим. В детстве он всем говорил, что мечтает стать женщиной, чтобы меньше думать о способе добычи денег. В школе учился на тройки, в училище ходил кое-как. Выучившись на слесаря, ушел в армию, а вернулся совсем другим человеком.

Учителя и родственники Степана не могли на него с тех пор нарадоваться.

— Ой, неужели это ты, Степка, хулиган ты эдакий! — говорила Екатерина Андреевна, вытирая слезы счастья бумажной салфеткой.

Она не могла поверить, что когда-то этот внушающий доверие мужчина клал ей кнопки на стул и рисовал на доске гигантские половые органы, в том числе и женские, с достоверной точностью.

Большую часть времени Степан молчал. Когда же его о чем-то спрашивали — отвечал односложно, без особого рвения превратить беседу в обширную дискуссию. Люди говорили, что благодаря своей сдержанности и железной дисциплине он разбогател и стал примером для всех мальчишек его родного города.

Единственный, кто видел, что Степану есть что рассказать, был маленький мальчик Прошка, который все время играл в песочнице с оловянными солдатами и напоминал, скорее, призрака из далекого прошлого, а не человека.

Степан часто смотрел на Прошку и его солдатиков. Все, что было связано с армией, нравилось Степану. Однажды Степан не выдержал и подошел к мальчику, завернутому в старый, явно купленный когда-то ему на вырост свитер. Из-за этих одеяний Прошка походил на маленького скитальца. Или монаха.

— Тебе родители подарили таких солдатиков? — спросил Степан.

— Нет. Родители умерли.

— А кто тогда подарил?

Прошка посмотрел Степану в глаза и, улыбнувшись во весь свой беззубый рот, сказал:

— Деда подарил.

Степан улыбнулся Прошке в ответ. От общения с мальчиком ему стало непомерно легко. Еще не сказав ни слова, он уже чувствовал, как летает на скоростном космическом корабле в безвоздушном пространстве и сквозь толстое стекло гермошлема смотрит на Луну.

— Как дела у дедушки? — Степан присел на корточки.

— Нормально. Парализован, как всегда. А бабка пьет! — несмотря на всю грусть сказанных слов, Прошка продолжал улыбаться. Степан подумал, что наверняка ему тоже есть что рассказать о мире.

— Меня Степан зовут, — Худяков протянул Прошке руку.

— Тут все знают, как тебя зовут, — Прошка положил свою маленькую ладошку, перепачканную в песке, на бугристую ладонь Степана.

— Поехали ко мне домой, я расскажу тебе одну большую тайну!

Прошка кивнул и вскочил на ноги. Затем он отряхнул дырявые синие брюки от налипшей грязи, сложил солдатиков в прозрачный пакетик и направился к большой черной машине Степана.

Сначала они колесили по городу минут двадцать. Прошка, как завороженный, смотрел на улицы из салона автомобиля и представлял, будто он тайный диверсант и поджигает тесные магазины и практически разрушенные остановки. Глядя на прохожих, он мечтал, как станет работать штык-ножом и осколочными гранатами, а потом поставит на колени параллельную группу из начальной школы за то, что там ему дали кличку «Тухлый» (из-за скверного запаха его одежды).

— Приехали, брат. Выходи! — прервал мечтания Прошки голос Степана.

Отворилась калитка, сделанная из толстого металла, они вошли сначала во дворик, устланный ковром чересчур зеленой газонной травы, а потом скрылись за массивными металлическими дверями большого дома. В нем уже пять лет жил