Великая испанская революция - Александр Шубин

Ларго Кабальеро не вступил в дискуссию, не участвовал в голосовании при обсуждении предложения коммунистов. Сказал лишь, что он приказал бы расправиться с ПОУМ или теми, кто несет ответственность за похожие события, если бы обвиняющая партия предоставила доказательства такой виновности. Если говорить о майских событиях в Барселоне, ПОУМ в официальном заявлении, выпущенном ее Исполнительным комитетом, отрицала свое участие в этих событиях и выражала свое осуждение зачинщикам. В силу этого, он считал, что позиция, которую занимали в то время министры от коммунистов была такой, словно они хотели перебросить на плечи испанского правительства те проблемы, которые они делили с коммунистическим партиями по всему миру.

В качестве уполномоченного министра, присутствовавшего в Барселоне по соглашению с правительством, я объявил, что мое пребывание у президента Женералитата и его правительства за то время, что я здесь находился, выяснило очевидность того, что майские события произошли из-за провокационных действий Левой республиканской партии Каталонии и ОСПК. Дали толчок дальнейшим событиям те силы, которые попытались захватить телефонную станцию, а именно: политико-полицейские силы руководителя безопасности Родригеса Саласа, ОСПК, зависящей от министра внутренних дел, Артемио Айгуаде, Левая республиканская партия.

Федерика Монсени, также прибывшая в Барселону в качестве уполномоченного министра, высказалась в том же духе, что и я, уточнив, что за время своего пребывания в графском городе она не получила ни единого доказательства участия ПОУМ как партии в планировании и развитии тех событий»[1127]. После такого разбора впору было давать распоряжения об арестах лидеров ОСПК и примкнувших к ним каталонских националистов.

Коммунистам следовало разрушить правительство немедленно: «Хесус Эрнандес, „министр Сталина“, взялся добить правительство. Или, точнее, закончить этот фарс с правительством.

— Если руководитель правительства отказывается принимать наши обвинения против ПОУМ, тогда Коммунистическая партия отзовет своих министров, и мы уйдем.

Он и Урибе встали и ушли.

Ларго Кабальеро, скрыв переполнявшее его возмущение и взяв себя в руки, сказал нам:

— Господа, правительство только что пережило кризис. Само по себе это неважно. Однако мне надо подумать, как с ним справиться. Прошу вас извинить меня, однако так уж случилась, что придется отменить это заседание. Прощайте и большое спасибо всем вам»[1128]. Однако, судя по другим воспоминаниям, Ларго Кабальеро попрощался не сразу, а после того, как И. Прието заявил: «Без участия коммунистов нет правительства»[1129]. Вслед за И. Прието зал покинули еще четыре министра-социалиста (официально они заявили об отставке 14 мая). С Ларго Кабальеро остались два социалиста и четыре синдикалиста.

Уход большинства министров означал правительственный кризис. Согласие на новый состав правительства зависело от президента, так как роль кортесов была сведена на нет. Президент стоял на позиции поддержки противников Ларго Кабальеро.

15 мая Асанья объявил о правительственном кризисе и поручил формировать новое правительство Ларго Кабальеро, уже понимая — он не сможет представить такой проект кабинета, который санкционирует президент.

* * *

Это был один из переломных моментов в развитии Испанской революции, а значит, и мира. Возникнет ли новая синдикалистская модель, которая будет существовать наряду с американским, советским и фашистским вариантами регулируемого индустриального общества? Будет ли стоять перед странами, вступающими на путь социального государства, выбор — создавать новое общество на основе авторитаризма, капиталистического плюрализма или, как в Испании, — на основе производственной демократии? Внимание мира было приковано к Испании. Скажет ли она ему что-то новое?

Очевидно, что правительство, ядро которого состояло бы из профсоюзных лидеров НКТ и ВСТ (в этот период здесь доминировали левые социалисты), продолжало бы социальные преобразования, направленные на упорядочение коллективизации и синдикализации. Это правительство провело бы расследование событий в Барселоне в невыгодном для коммунистов ключе, что могло привести к ослаблению позиций коммунистов и в силовых органах, а в конечном итоге — к поражению КПИ в борьбе за власть. Однако этот же вариант развития событий означал отстранение от власти не только коммунистов, но и правых социалистов, а также республиканцев.

Принципиальным было и сохранение за Ларго Кабальеро и поста военного министра — НКТ и кабальеристы не хотели допустить на этот пост Прието. Министры-синдикалисты решили «посетить Ларго Кабальеро для того, чтобы продемонстрировать, что НКТ не будет сотрудничать с таким правительством, которое не будет им возглавляться, и является организацией, которая примет участие в формировании правительства, в котором Кабальеро фигурирует в качестве председателя и военного министра»[1130]. 16 мая позицию НКТ поддержал исполком ВСТ — профсоюз не войдет в правительство, где Ларго Кабальеро не будет занимать посты премьера и военного министра. Орган ВСТ «Кларидад» уже 15 мая утверждала: «УХТ[1131] не будет сотрудничать с новым правительством, если в нем не будут представлены организации, участвующие теперь в правительстве, и если Ларго Кабальеро не останется председателем совета министров и военным министром». Ларго Кабальеро был назван в статье «мастером победы»[1132]. О коммунистах было сказано намеками: «Кто маневрирует против правительства, представляющего всех нас, является врагом испанского народа»[1133]. Это была точка зрения левого крыла социалистической партии и руководства ВСТ. Анархо-синдикалисты уже открыто атаковали КПИ: «Коммунистическая партия доказала фактами, что она добивается раскола правительства, в котором имеются представители всех антифашистских, политических и профсоюзных организаций»[1134] — писала «СНТ». Конфликт между двумя направлениями был очевиден и, похоже, непримирим. Антифашистская коалиция могла сохраниться только в новой форме. Перечень организаций оставался почти прежним, но направление политики правительства зависело от победы одной из двух команд, каждая из которых состояла из лидеров разных организаций.

Для того, чтобы продвинуть команду «своих» социалистов, коммунистам нужно было разрушить уже сложившийся авторитет Ларго Кабальеро. «Френте рохо» 15 мая выпустил передовицу: «Народный фронт — это организации, а не люди». Коммунисты выступили против того, чтобы в Народном фронте «процветала концепция людей, отмеченных провидением, неоспоримых вождей и т. д.».