Охота начинается - Аяна Грей

свой бок, где боль была сильнее всего: никаких ран там не было. Он поднял глаза на спасительницу, пытаясь разглядеть лицо, скрытое капюшоном.

– Я в порядке, – прошептал он. – Там ничего нет.

– Я не говорю о физических ранах, юноша.

Экон хотел было возразить, но внезапно женщина откинула капюшон. Экон вздрогнул.

Он видел эту женщину только однажды, но узнал ее. Это было странное ощущение – словно что-то вернулось к нему, как полузабытый сон. Он увидел короткие лохматые волосы, темную кожу и амулет на кожаном шнурке на шее. Вблизи и при лучшем свете он увидел, что на металле грубо выгравирован какой-то символ, но по-прежнему не понимал, что он означает. Впервые, когда он ее увидел в городских трущобах, она выглядела иначе, но…

– Ты. Это ты тогда…

– Меня зовут Тэмба. – Старуха представилась как ни в чем не бывало, прежде чем показать на мешки. Из-под налобной повязки выбивались пряди седых волос. – Ложись и не шевелись, пока не сделал себе хуже.

– Я в порядке… – Экон замолчал на полуслове, когда она бросила на него резкий взгляд, явно собираясь возразить. – Ладно.

Тэмба положила ему на плечи свои узловатые руки и заставила его опуститься на мешки с мукой, надавив с неожиданно силой, а затем выпрямилась, чтобы осмотреть его. Через некоторое время она шумно втянула воздух.

– Хуже, чем я думала, – сказала она, словно разговаривая сама с собой. Она хрустнула пальцами и настороженно посмотрела на Экона. – Я постараюсь сделать это осторожно, но должна тебя предупредить. Скорее всего, все равно будет больно.

Экон едва успел сесть.

– Что ты…

А потом пришла боль, даже более сильная, чем та, что он ощутил в саду. Его спина выгнулась, и он ощутил, будто что-то вытягивают из него, что-то, что вцепилось в него клещами. Боль исчезла так же резко, как появилась, но на глазах Экона выступили слезы.

– Это была худшая часть, – с казала Тэмба. – Утром ты почувствуешь себя лучше. А теперь давай позаботимся о питании.

Экон старался удерживать глаза открытыми, следя за тем, как женщина отошла в угол, но безуспешно. Он попытался пошевелиться, и с его губ сорвался стон. Старуха была права: худшая часть боли исчезла, но все тело по-прежнему ныло. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем он открыл глаза и обнаружил, что Тэмба снова стоит рядом с ним. На этот раз она держала маленькую плошку с водой.

– Пей.

Его тело потянулось к воде раньше, чем ум успел осознать это, и он сделал несколько жадных глотков. Женщина наблюдала за ним, пока он не закончил, ничего не говоря.

– Как ты теперь себя чувствуешь? – тихо спросила она.

– Лучше, – ответил Экон.

– Хорошо.

Экон помедлил, а затем вернул плошку ей.

– Спасибо вам, – сказал он, немного помолчав. – Что помогли мне.

Тэмба кивнула.

– Как вы это делаете? – спросил он. – Как вы забрали эту боль?

Тэмба слабо и немного печально улыбнулась.

– Ты можешь называть это… даром.

Она изогнула пальцы, и между ними заплясали едва заметные огоньки.

Экон сел.

– Вы… дараджа?

– Очень хорошо, молодой человек.

– Но я думал… – Экон посмотрел на свои руки. – Брат Уго… Я думал, все дараджи погибли?

– Многие, – печально сказала Тэмба. – Но не все.

Экон закрыл глаза и покачал головой, пытаясь собрать все известные ему фрагменты во что-то логичное. В следующую секунду он открыл их и встретился взглядом со старухой.

– Сколько их осталось? – спросил он. – То есть сколько дарадж?

– Я не знаю, – ответила Тэмба. – Я уже многие годы не связывалась с остальными.

– Почему?

– Потому что я скрывалась. – Она отошла от него и наклонилась, чтобы заправить масляную лампу. – Таким, как я, небезопасно оставаться в городе надолго. Боюсь, что и до сих пор небезопасно.

Экон свесил ноги с мешков и поморщился.

– Я не могу оставаться здесь, – сказал он. – Мне нужно идти.

Тэмба приподняла седую бровь:

– Приляг, юноша.

– Вы не понимаете… – Экон заставил себя встать, не обращая внимания на звездочки в глазах. – Мне нужно помочь подруге. Она тоже дараджа, и ее забрали, она…

– Я знаю, что произошло с Коффи.

Экон застыл, на мгновение забыв о звездочках в глазах.

– Вы… вы знаете Коффи? Вы встречались?

– Только дважды, хотя она помнит только второй раз. – Взгляд Тэмбы запомнила отчетливая печаль. – В первый раз она была еще маленькой.

Экон в растерянности посмотрел на нее:

– Я не понимаю. Коффи лишь недавно узнала о даре. Откуда вам было знать?

– Потому что я знаю Коффи очень давно, – ответила Тэмба. – Хотя она не знала меня. Впрочем, ей не было позволено знать меня.

– Но…

Тэмба встала, жестом призывая его замолчать, но в ее взгляде читалось сочувствие.

– Отдыхай, дитя. – Она пересекла комнату и мягко толкнула Экона обратно на мешки с мукой. – Самое важное для тебя сейчас – исцеление.

Когда женщина подошла ближе, Экону показалось, что в ней есть что-то знакомое, но он не мог понять, что именно. Он откинулся на мешки.

– Мне нужно найти Коффи.

– Спи, – настойчиво произнесла женщина. – Завтра тебе будет лучше, и мы придумаем план.

Глаза у Экона слипались, а слова рассыпались и исчезали. Тэмба говорила так тихо, что он не был уверен, в самом ли деле услышал ее шепот:

– И тогда мы найдем мою внучку.

Примечания автора

В мае 2015 года, когда я сидела в спальне в окружении коробок, приготовленных для переезда, я начала писать историю, которая – несколько лет спустя – станет той версией «Хищных тварей», которую многие прочитали сегодня. Со временем она существенно менялась, превращаясь из расплывчатой амбициозной идеи в проработанный фантастический роман, до краев наполненный всем, чем я восхищалась и что любила в жанре янг-эдалт. Когда я писала и редактировала историю все эти годы, она стала для меня больше, чем средством творческого выражения, она стала средством катарсиса, шансом исследовать и заново обрести то наследие, которое было уничтожено силой из-за трансатлантической работорговли, – и воздать этому наследию должное.

Я называю «Хищных тварей» панафриканским фэнтези, потому что – хотя Эшоза не является реальным местом – источники вдохновения, повлиявшие на нее, находятся на совершенно настоящем Африканском континенте. Решение не фокусироваться на одном Африканском регионе было намеренным: будучи темнокожей американкой, я понимаю, что на самом деле никогда не узнаю точно (или хотя бы приблизительно), где жили и процветали мои предки до того, как их захватили, так что эта история воздает должное культурам, мифам и фольклору из разных регионов континента. Также она исследует, каково это – быть частью диаспоры,