Великий Наполеон. "Моя любовница - власть" - Борис Тененбаум

В итоге был достигнут компромисс – за Наполеоном сохранялся его императорский титул, в качестве суверенного владения он получал остров Эльба, недалеко от побережья Италии, ему гарантировалась выплата определенных сумм на поддержание его крошечного «двора», он был волен принимать любых посетителей, а в качестве защиты от вполне возможного покушения ему разрешалось взять с собой несколько сотен своих солдат – тех, кто не пожелал оставить своего императора в беде.

Итак, 4 мая 1814 года английским кораблем отрекшийся император Наполеон был доставлен на Эльбу, и ему предоставили возможность устраиваться в его новом владении так, как он посчитает наилучшим.

Есть серьезные основания считать, что на Эльбе Наполеон собирался обосноваться надолго. Страшные испытания, выпавшие на его долю, оставили свой след – английскому полковнику, сопровождавшему его в качестве комиссара британского правительства, он сказал, что «…император умер…». Наполеон собирался жить на Эльбе в качестве мирового судьи и сельского государя, в качестве резиденции выбрал себе здание, в котором когда-то размещались мельницы, а потом – маленький гарнизон острова. В здании было не больше дюжины комнат, да и то только после того, как второй этаж был достроен и приведен в порядок. Делать это пришлось на деньги Полины Бонапарт, княгини Боргезе. Согласно договору, отрекшийся император должен был получать два миллиона франков в год. Но обещали это союзники, а деньги должны были поступать из Франции – и правительство короля Людовика XVIII не выделило на это ни сантима.

И нельзя даже сказать, что из какого-то особого расчета. Просто дел было невроворот, бюджет сводился с дефицитом, из-за нехватки денег все второстепенные расходы урезали «до костей» – например, расходы, связанные с сокращением армии. Увольняемых офицеров переводили на половинное жалованье, и к тому же армию надо было очистить от бонапартистов, что оказалось затруднительным делом. Наполеоновские амнистии роялистам позволили вернуться во Францию очень многим эмигрантам – например, Коленкуру. Так что достаточного количества дворян с «безупречным прошлым» на замещение вакансий не оказалось, пришлось использовать старые, еще наполеоновские кадры и в армии, и в администрации – короче говоря, до свергнутого и как бы похороненного Наполеона Бонапарта никому из близких сотрудников короля не было никакого дела. Союзные державы даже протесты подавали по поводу неисполнения условий соглашения, но, конечно, не из лояльности по отношению к «императору Эльбы», а из чистого самолюбия. Но протесты были не особенно настойчивы, и их спокойно проигнорировали…

Наполеон остался со штатом в добрую тысячу человек, на содержание которого у него оказалось чуть больше 600 тысяч франков, которые ему приносили местные налоги и доходы с маленьких соляных и рудных промыслов на его острове.

Его жену с сыном к нему не пустили, а вскоре она сама выразила своему отцу, императору Францу, свое полное нежелание возвращаться к супругу. Замуж ее выдали в свое время, в 1809 году, по политическим соображениям, с чувствами не считаясь. Сейчас, в 1815-м, политические соображения изменились, а чувства были направлены на ее пригожего обер-гофмаршала генерала графа Адама Альберта фон Нейпперга. Его назначили к ней со специальной инструкцией – сделать все возможное для того, чтобы «…эрцгерцогиня Мария-Луиза…» не скучала в Шенбрунне. И он так хорошо справился со своей задачей, что впоследствии Мария-Луиза вышла за него замуж – но это все случится в будущем. А пока что она не только на Эльбу не выезжала, но не писала даже и писем своему – как бы уже бывшему – супругу.

Первая жена Наполеона, Жозефина, умерла 29 мая в своем Мальмезоне. Ее дочь, Гортензия, осталась хоронить мать и приехать к Наполеону не могла. Мари Валевская пыталась повидаться с Наполеоном в Фонтенбло, перед его отречением – но он не захотел ее видеть. Братья к нему не приехали, Каролина вместе со своим мужем, Мюратом, оставалась в Неаполе и даже на престоле – вступление Неаполитанского Королевства в войну против Наполеона и благожелательное отношение Меттерниха до поры до времени помогало Каролине держаться на плаву – державы ее терпели.

На Эльбе из всех родных Наполеона оказались только его мать и его сестра Полина, она и распоряжалась в его «дворце» в качестве хозяйки. Стоустая молва приписывала это тому, что она доводилась своему брату не только сестрой, но и любовницей.

Все это очень сомнительно. Число любовников Полины Бонапарт шло на дюжины, но никакой особой привязанности к ним она не обнаруживала. Наполеон жe и на вершине своего могущества был к женщинам довольно равнодушен и ненавидел скандалы. Потеряв Империю, на забытом богом острове Эльба он вряд ли был расположен к поискам экзотических любовных затей. Наконец, сестра может просто любить своего брата. И есть и чувства помимо любовной страсти – вроде благодарности…

Но, конечно, все это ничего не значило. Наполеон в глазах публики был фигурой полумифической, «Жизнь 12 Цезарей» Светония служила в ту пору довольно популярным чтением, про Калигулу и его сестер «…все всё знали…» – ну, а остальное дорисовывало воображение…

Полковник Кэмпбелл доносил на родину, что его подопечный раздражен, скучает, избегает общения и что «…следует снабдить его обещанными ему средствами…».

Ответа из Лондона он так и не дождался.

Первого марта 1814 года почтенный нотариус Франсуа Пулле, состоявший также в должности мэра Канн, в 3 часа дня был потребован в здание городского муниципалитета, где очень грозного вида мужчина потребовал «…для себя и для своих друзей…» паспортов для следования в Марсель. Мэр даже не успел и сообразить, какие паспорта может он выдать, как требование было переформулировано: теперь требовалось несколько экипажей с лошадьми и с присовокуплением трех тысяч «рационов», состоящих из хлеба, мяса и вина, и все это должно быть немедленно доставлено в дюны на берегу, недалеко от города.

Возразить мэр не мог – его собеседник обладал таким громким голосом и говорил таким непререкаемым тоном, что возражать ему как-то даже и в голову не приходило – было очень уж боязно. Ничего удивительного – с нотариусом Франсуа Пулле разговаривал генерал Камброн, побывавший и под Аустерлицем, и под Москвой, а в данный момент находившийся в должности командира батальона «старой гвардии» императора Наполеона на его острове Эльба.

В воскресенье, 26 февраля 1814 года, Наполеон попрощался со своей матушкой и со своей сестрой Полиной и вместе с 551 одним гренадером, 84 польскими уланами и со всеми добровольцами с Эльбы, кто пожелал последовать за ним, на семи утлых суденышках отправился во Францию. Всего набралось 1026 человек, под командой генералов Бетрана, Дрюо и Камброна. С полковником Кэмпбеллом Наполеон не попрощался – тот был в отлучке в Италии, где у него была подруга. Собственно, какие-то слухи дошли до полковника и там, и он на борту английского военного брига срочно вышел из порта Ливорно на перехват, но ночью его кораблик разминулся с флотилией императора. 1 марта 1814 года при виде французского берега капитан флагмана флотилии спустил флаг Эльбы и поднял французский триколор. Высадка состоялась в бухте Жуан. В первом же сонном городке, до которого ему удалось добраться, Наполеон объявил, что он, суверенный государь острова Эльба, располагает 6 сотнями солдат и намерен атаковать короля Франции, у которого есть 600 тысяч войска. Его задача – отнять у короля Францию. Ну, а дальше мы уже знаем – генерал Камброн нанес визит мэру Канн, и предприятие началось.