Круги в пустоте - Виталий Каплан
Шрифт:
Интервал:
Сейчас страшно почему-то не было. Крыса отнюдь не казалась огромной, вела себя прилично, не хамила… Но что случится, когда он уснет? Может, хлынут темной стаей, вцепятся в горло, в уши, в нос? А чего же тогда раньше не кинулись, когда он без сознания валялся?
И тем не менее нежданное соседство не радовало. Этак не уследишь — и очень скоро без жратвы останешься. Запустить бы в нее чем-нибудь, да руки связаны. И нечем запускать к тому же.
Торопливо дожевав овощи, он уселся поудобнее и принялся ждать. Чего? Да хоть чего, лишь бы появилась наконец хоть какая-то определенность. Ничего же неясно. Ну, на корабле. И что дальше? Река? Море? Куда направляется корабль? А главное, чей это корабль, у кого он в плену? И что им от него надо? Стоп! Об этом он уже думал. Даже мысли тут вертятся по скучному заезженному кругу, и сколько так будет продолжаться? Сколько вообще прошло времени с тех пор, как его похитили? Сознание не помнит, и не помнит тело — что-то же такое с ним делали. Кассар, помнится, говорил, есть такие снадобья, что усыпляют человека на неделю, на месяц, а то и на год. Может, и его так же обработали? Может, тут вообще уже зима? Хотя холод не чувствовался, все та же липкая, надоевшая духота.
Любопытная крыса меж тем подобралась ближе — видать, ее привлекал запах еды. Пускай и бывшей еды. Ошметки-то на полу остались.
Митька затаился, притворяясь, будто его тут и вовсе нет. Подпустить поближе, и тогда…
Все почти получилось. Он дождался — крыса подкралась к ошметкам, опустила узкую морду, повела остренькими ушками… И тут же он прыгнул, метя по черному тельцу здоровой ногой. И попал бы, непременно попал, на реакцию он никогда не жаловался. Только вот обожженная пятка плохо годилась в качестве опоры, и, машинально ругнувшись, он распластался на досках, в ноге запульсировала старая знакомая боль, а крыса, отскочив, остановилась в метре от его лица. Сейчас ее можно было рассмотреть получше.
Длинное плотное тельце поддерживали неожиданно короткие лапки, красноватые глазки поблескивали с нехорошим интересом, а узкая мордочка ощерилась полной желтоватых зубов пастью. Широкие уши слегка заострялись кверху. От нее исходило тяжелое, одуряющее зловоние, словно тварь только что побывала в выгребной яме.
Блин! Ну точь-в-точь та самая зверюга из подземного хода, с которой сражался кассар! Один к одному, только вот меньше раз в двадцать. Вот это прикол! Что же получается, здесь есть гигантские пещерные крысы, типа всяких там пещерных львов, пещерных медведей? Или… Или крыса и в тот раз была обычных размеров, а вот они сами, да и лошади…
Все вдруг встало на свои места — точно заключительный поворот разноцветного кубика, совмещающий нужные грани. Да, именно так! Не случайно кассар тогда мазал их пахучим снадобьем. Это же была магия, самая настоящая магия! Они уменьшились во много раз и сумели выйти из города каким-то крошечным лазом, то ли это был высохший канализационный сток, то ли крысиные ходы. А огромная розовая змея на самом деле — всего лишь дождевой червяк, а страшные, выпирающие из стен когти — это чьи-то корни.
Тогда что получается — Харт-ла-Гир и вправду маг? Настоящий? Значит, он все это время притворялся государевым чиновником, а сам в любой момент мог прошептать заклинание, вырвать волосок из бороды (ну ладно, из усов) — и отправить Митьку домой? Ну ни фига ж себе повороты! Тогда ясно, как он пожар в той деревне сделал, и как стрелы голыми руками ловил… Хотя стрелы, наверное, и без магии можно. Ниндзя там всякие умели же…
А еще он постоянно твердил, что у него приказ, что он не имеет права, что он должен… и так далее, и тому подобное. Значит, он не просто маг, а на службе! И у кого же? У государя, от чьих стражников они почти два месяца удирали по степи? Не вяжется как-то. Или… Или у Тхарана? Выходит, Митька зачем-то нужен Тхарану? Ну кто же тогда гонялся за ними? И кто в конце концов сцапал его? Что не Тхаран, понятно. В тхаранских лапках Митька, получается, с самого начала был, с помоста на торговой площади, цапать-то нафиг? Значит, враги Тхарана? А с кем враждует Тхаран? С государевой властью вроде великая дружба, тут этот Тхаран вообще типа как партия в совке. А вот единяне… которых жестоко казнят, которых боятся и ненавидят. Блин, неужели и впрямь единяне? Как не хочется верить… Это словно дерьма обожраться…
А наглая тварь все смотрит, буравит бусинками глазок. Выжидает?
Митька крикнул на нее, и крыса немедленно удрала за бочки, хотя крик вышел хриплый, судорожный какой-то, прямо гвоздем по стеклу. Оно и ясно, горло пересохло, а воды, между прочим, не спустили. Только лниу-грауту.
А что, если в бочках — вода? Ну, или вино на худой конец. Очень может быть, вон ведь какие тяжелые, что-то же в них везут. И должны же на корабле иметь запас пресной воды, куда же без нее? Бочкам место в трюме, об этом во всех книжках написано. А тут и есть трюм, что же еще? Только вот рассуждения рассуждениями, а хрен проверишь, руки-то связаны. И сколько он ни шевелил ими, узлы не делались свободнее.
Как же развязаться? В голову услужливо лезли полузабытые книги и фильмы. Там герой сунул руки в огонь и героически терпел… Спасибо, не подходит, он не героический пацан из потрепанной толстой книжки с оторванным названием, ему обожженной пятки вот так хватило. Впрочем, огня все равно не добыть. А еще «Колодец и маятник» вспомнился, там узник инквизиции мясом ремни натирал, крысы и перегрызли. Может, попробовать? Крысы есть. Мяса, правда, нет, но на худой конец и клубни лниу-грауту сойдут. Только бы глупая тварь поняла свою задачу и не стала бессмысленно кусаться…
— Ну, тварь, тебе понятно? — прошептал он крысе, и та на всякий случай отскочила подальше. — Погрызешь по-быстрому, и вся картошка тебе. Вкусная картошечка, отборная, — Митька прыснул, представив себя на рынке, за прилавком.
Крыса слушала с отсутствующим видом, ее, похоже, сделка не прельщала.
А свет, скудно льющийся из щелей сверху, мало-помалу тускнел, серел, и Митька понял — приходит вечер, а за ним и ночь. Что ж, если что и случится, то не раньше утренней кормежки. Если, конечно, про него опять не забудут.
Комната поражала своими размерами. Собственно, это была вовсе и не комната, а самый настоящий зал. Тонкие колонны подпирали скрытый во тьме потолок, впереди угадывался проем окна — тянуло свежим ветерком, а трещавшие в медных кольцах факелы давали света ровно столько, чтобы не стукнуться о какую-нибудь мебель.
Мебели, правда, не замечалось — лишь у дальней стены стояло нечто креслоподобное. Вообще, непонятно было, для чего используется этот зал. Сперва Виктор Михайлович решил, что это храм, но подумав, усомнился. Все-таки ни икон, ни статуй, ни подсвечников, ни курильниц с благовониями… Просто огромное пустое помещение. Вот разве что…
Он подошел поближе к левой стене, где в прерывистом свете факела угадывалось некое изображение… Так… Похоже, мозаика. Цветные камешки складывались в гигантскую фигуру рыбы… или это был кит?
— Добро пожаловать в Оллар, — раздалось у него за спиной.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!