Враг Божий - Бернард Корнуэлл

– Любой дурак может справиться с саксонским колдуном, – сказала она Артуру в конце первого дня. – Просто плюнь на него, закати глаза и помаши куриной косточкой. Вот и вся недолга.

– Мы не увидим саксонских колдунов, – спокойно отвечал Артур. Мы были сейчас в чистом поле, вдали от селений и вилл. Он остановил коня, поднял руку и подождал, пока все воины соберутся вокруг. – Мы не увидим никаких колдунов, потому что не едем к Элле. Наш путь лежит на юг. Далеко на юг.

– К морю? – догадался я.

Артур улыбнулся и положил руки на луку седла.

– К морю. Нас мало, а Ланселотовы люди многочисленны, но Нимуэ может укрыть наш отряд заклятием невидимости. Идти будем ночью. – Он снова улыбнулся и пожал плечами. – Я бессилен что-либо сделать, пока мои жена и сын в заложниках, но как только они будут освобождены, я тоже получу свободу. И тогда я буду сражаться против Ланселота, но помните: мы окажемся глубоко в Думнонии, захваченной нашим врагом. Как мы будем выбираться, освободив Гвиневеру и Гвидра, не знаю, но Нимуэ нам поможет. Боги на нашей стороне, но если кто боится, пусть повернет назад.

Никто не повернул, на что Артур наверняка и рассчитывал. Эти сорок человек были лучшими нашими воинами, и любой из них пошел бы за Артуром в змеиный ров. Он, разумеется, не сказал о своих планах никому, кроме Мерлина, чтобы ни малейший слух не достиг ушей Ланселота. Сейчас Артур виновато обнял меня и попросил прощения за обман, хотя явно догадывался, как я рад отправиться туда, где укрылись убийцы Диан.

– Сегодня будем идти без отдыха до рассвета, – сказал он. – К утру я рассчитываю быть в холмах за Темзой.

Мы спрятали оружие под плащами, обмотали конские копыта тряпками и в сгущающейся тьме выступили на юг. Артуровы люди вели лошадей в поводу, а возглавляла отряд Нимуэ, пользуясь своим даром в темноте отыскивать дорогу через незнакомую местность.

Под покровом мрака мы вступили в Думнонию и, спустившись с холмов в долину Темзы, увидели в небе бледные отсветы: саксы жгли костры вокруг осажденного Кориниума. Временами идти приходилось через темные деревушки; собаки лаяли, но никто не показывался из домов; жители либо были перебиты, либо принимали нас за саксов. Подобно отряду призраков, мы оставляли позади одно селение за другим. Один из Артуровых конников оказался местным уроженцем; он знал брод, где река доходила нам до груди. Держа над головой оружие и мешки с хлебом, мы преодолели быстрое течение и выбрались на противоположный берег, где Нимуэ прошипела заклятие невидимости в сторону ближайшей деревни. К рассвету добрались до холмов и укрылись в одной из земляных крепостей, выстроенных Древним народом.

День проспали, с темнотой снова двинулись на юг. Наш путь лежал через богатые земли, куда еще не ступала нога сакса, но никто из селян не приставал к нам с расспросами; только глупец посмеет окликнуть вооруженных людей, идущих ночью по охваченной беспорядками стране. К восходу мы выбрались на равнину; на бледной траве лежали длинные тени от могильных курганов, насыпанных Древними. В иных под охраной призраков и сейчас таились сокровища; их мы старались обходить стороной, ища зеленую ложбинку, где лошади могли бы пощипать траву, а мы – спокойно поспать.

В следующую ночь миновали Камни, загадочное кольцо, где Мерлин некогда вручил Артуру меч и где много лет назад мы оставили Элле золото перед Лугг Вейлом. Нимуэ прошла мимо каменных столпов, прикасаясь к каждому посохом, затем встала посередине и обратила взор к звездам. В свете почти полной луны казалось, что камни слегка лучатся.

– Осталась в них колдовская сила? – спросил я Нимуэ, когда она нас нагнала.

– Немного. Однако она уходит, Дерфель. Вся наша магия уходит. Нам нужен Котел. – Она улыбнулась в темноте. – Он близко. Я его чую. Он цел, Дерфель. Мы найдем его и вернем Мерлину.

Сейчас в Нимуэ вновь пробудилась та страсть, которая вела ее по Темной дороге. Артур шагал через мрак с мыслью о Гвиневере, я – ради мести, Нимуэ – чтобы призвать богов при помощи Котла, но нас было по-прежнему мало, а врагов – много.

Мы далеко углубились в новые владения Ланселота, но по-прежнему не видели ни его копейщиков, ни воинственных христиан, которые, по слухам, все так же наводили страх на местных язычников. Видимо, Ланселотовы люди охраняли дороги, ведущие из Глевума, а христиане присоединились к его армии в убеждении, что творят божье дело. Итак, мы без всяких помех спустились в низины южной Думнонии. Город Сорвиодунум, от которого тянуло дымом сожженных домов, обошли стороной и, так никем и не остановленные, двинулись дальше. Нас защищали ночь и чары Нимуэ.

К морю выбрались на пятую ночь, обойдя крепость Виндокладию, в которой Ланселот почти наверняка разместил свой гарнизон, и к рассвету спрятались в густом лесу за ручьем, на котором стоял Морской дворец. До него было не более мили, и мы пробрались сюда незамеченными, скользя, словно призраки, по своей собственной земле.

Напасть мы тоже собирались ночью. Ланселот защищался Гвиневерой, как щитом; мы готовились вырвать этот щит и направить свои копья в коварное сердце предателя. Не ради Мордреда, ибо теперь мы сражались за Артура и за счастливое будущее, которое виделось нам после войны.

Как поют теперь барды, мы сражались за Камелот.

* * *

Утром мы с Артуром и Иссой выбрались на опушку леса перед Морским дворцом.

Он был необычайно хорош – белый, каменный, в лучах восходящего солнца. Мы смотрели на его восточную сторону немного снизу. В ней было всего три маленьких окна, так что отсюда дворец напоминал большую белую крепость на зеленом холме. Впрочем, впечатление несколько портил знак рыбы, грубо намалеванный дегтем на побелке. Видимо, он должен был охранять дворец от бродячих христиан. Римские строители разместили все окна на длинном южном фасаде, обращенном к речке и к морю, которое начиналось сразу за песчаным островком у южного берега реки. Службы, жилища рабов, амбары и бревенчатый домик Гвенвивах, напротив, ютились с северной стороны дворца. Там же теперь выросла целая деревушка из крытых соломой хижин – видимо, для копейщиков и их семей. Над крышами поднимался дымок. Дальше шли сад и огороды, а за ними лежали наполовину скошенные луга и лес.

Перед дворцом, как я помнил с того давнего дня, когда по настоянию Артура принес клятву Круглого стола, располагались две крытые аркады. Дворец, залитый утренним солнцем, выглядел поистине великолепно.

– Вернись сейчас римляне, – с гордостью произнес Артур, – они бы не догадались, что он отстроен почти заново.

– Вернись сейчас римляне, – заметил Исса, – мы бы задали им жару.

Я выбрал его за необычайную зоркость: нам надо было выяснить, сколько во дворце Ланселотовых воинов.

В то утро мы насчитали более десяти часовых. Сразу после рассвета двое копейщиков поднялись на деревянный помост, сооруженный на крыше дворца, и стали смотреть на идущую с севера дорогу. Еще четверо расхаживали по ближайшей аркаде, и естественно было предположить, что на западной, невидимой нам, дежурят столько же. Остальные часовые распределились между террасой и ручьем – очевидно, они патрулировали прибрежную дорогу. Исса, оставив шлем и доспехи, пополз вдоль опушки, чтобы разглядеть фасад виллы между двумя аркадами.