Каллгира. Дорога праха - Рут Хартц

зале, где только-только, к полуночи, начали освобождаться столики. Кто-то перепил и не мог уйти на своих двоих, кто-то опустошал последнюю бутылку, но спутники его уже покинули. В дальнем углу битый час не мог сыграться квартет флейтистов. У Казимиры уже дёргался глаз от этих назойливых звуков, хуже комариного писка.

— В одну бочку? — переспросила Ясмина хмурясь. — Которая на десять кварт? [1]

— Ага.

Каждый за столом уставился на неё так, будто Каз призналась, что в ночи перерезала всех фрин города.

— Ну, не было у них воды. Вообще! Вино, брага, пиво, медовуха. — Не хотелось, чтобы это прозвучало оправданием, но именно так и выходило. — Они то ли к юбилею готовятся, то ли к алкогольному отравлению!

— Ну, отравление ты им точно обеспечила, — тихо сказал Вегард. Будто бы без осуждения, но холодок скользнул. Каз поморщилась. Ты хоть не начинай.

Чтобы не привлечь лишнее внимание, к особняку фрин Каз должна была идти одна, и перед тем, как отпустить её, Вег трижды попросил Казимиру быть осторожной. Ну, по отношению к себе она была осторожна, с этим не поспоришь. Что касается бедных фрин, ну… Будем ждать новостей.

* * *

Уже к вечеру следующего дня Кхану передали записку.

По задумке Ариана и рецепту Ясмины, девушки должны были слечь с пищевым отравлением, которое связали бы с морской рыбой. По словам Кхана, который когда-то был знаком с владелицей дома, Донной, та постоянно заказывала морепродукты и кормила ими своих девочек. Лёгкое отравление не должно было вызвать вопросов — повар оплошал, товар доставили некачественный. Но стараниями Казимиры, фрины отправились в лечебницу почти в критическом состоянии.

Ла-акх. Они же ни в чём не виноваты, никто не хотел причинить им реальный вред, просто вывести из особняка на несколько дней. Молодец, Каз, постаралась на славу.

Следующий пункт арианового плана гласил — Казимира наймётся фриной и проникнет в особняк. Там она найдёт сейф Донны, вскроет его, с помощью остальных вынесет все деньги, и свита сбежит из города ещё до окончания праздника.

Да-а, каждый пункт плана в отдельности и вся картина целиком отдавали душком. Точнее, вот этой подтухшей на солнце рыбой, старым луком и медяками, пропитавшимися потом с грязных ладоней. Всё, к чему прикасался Метин Кхан, превращалось в… да в дерьмо оно превращалось, а Ан оказался в таком тупике, что решил с ним работать.

— Почему мы вообще так уверены в существовании сейфа? — спросил Вегард.

Судя по тому, как Ариан закатил глаза, разговор этот повторялся не в первый раз. Не хотелось становиться свидетелем их перебранок, не хотелось водить взглядом от одного к другому, в ожидании решения, но больше ничего не оставалось. Не зубоскалить же ей, как это делал Кхан, сидящий подле князя и поддакивающий каждому слову.

— Потому что Донна никому не доверяет, — нараспев ответил Кхан, но спохватился, что в оживлённом зале кто-то может их подслушать, и понизил голос. — Ты пропустил мимо ушей всё, что я рассказывал, кадеш? Бана бак, я повторю. Донна не имеет дел с банкирами, не вкладывается ни во что, потому что боится прогореть, экономит на зарплатах своих девочек, но не на алкоголе и еде. Гость всегда должен уходить довольным. И если куколка встретит его, — Кхан провёл рукой перед лицом Казимиры, — с недовольной рожей, то лишится жалования. — Проходимец широко улыбнулся и подался вперёд, пахнуло кислым луком. — У Донны этих сейфов, должно быть, в каждой комнате напихано.

На Кхана Вегард смотрел не мигая, будто тоже прикидывал, в каком бы порядке сломать ему кости. Не-ет, Вег в таких категориях не мыслит, это по моей части, мелочной и мстительной.

— И как же вскрыть сейф? — спросил Вегард, прокручивая в пальцах нож. — Отмычки не помогут.

— У Донны отвратительная память, — заговорщицки прошипел Кхан, точно гадюка. — Она ни имена фрин не запоминает, ни поставщиков, ни постоянников. Лица — да, в толпе увидит спустя двадцать лет… В общем, мне и близко там ошиваться нельзя.

— Как это связано со вскрытием сейфа? — не сдержалась Казимира. От болтовни Кхана уже зудело в черепной коробке.

Вскрыть сейф… Такого ей делать не приходилось, к замкам-то с любыми подручными средствами можно подойти. Будет интере-есно.

— Всё важное Донна записывает. Даты, суммы. Представь, даже на бухгалтере экономит, весь учёт ведёт сама. Руку даю на отсечение, — Кхан потёр основание ладони в том месте, где ещё темнели чернила Дакина, — у неё где-то записан код от сейфа.

— Прекрасно, — протянул Вегард, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди, — ты ничего не знаешь наверняка. Всё навскидку. Прекрасный план, Ан, потрясающий, ты был прав. — Вег уже не заботился о том, сколько человек в зале его услышат, и Кхан принялся махать на него руками и шикать. — А если код — это, ну, например, её татуировка, и Ка… и мы траванули ещё и саму Донну?

Метин попытался одновременно и нахмуриться, и улыбнуться. Вот так гримаса, уф. Он ткнул грязным пальцем.

— Я и об этом позаботился, кадеш. Донна пьёт только виноградный сок и коригранское красное. Кто-то однажды рассказал ей, что тёмный виноград нейтрализует любые яды.

Кто бы это мог быть.

— И она поверила? — с насмешкой переспросила Казимира.

— Кищи-им, люди верят всему, что говорит человек с таким уверенным и честным лицом. — Он поиграл бровями, вызывая острое желание плеснуть в него что-нибудь. Желательно, горячее. Желательно, едкое. — Попробуй, а? Улыбнись хоть разочек, порадуй наши усталые глаза, тебе ещё клиентов Донны…

— Не дразни её, — отбрил Ариан. Это было даже приятно, хотя Ан мог заботиться о костях Кхана, а не нервах Казимиры. Кхан проглотил свои непрошенные советы.

Я справлюсь. Конечно. Без проблем. Жизнь скучна без вызовов. Спасибо Ариану, что подкидывает мне всё новые.

[1] Почти девять с половиной литров.

31

Донна отправила мальчишек-глашатаев кричать по улицам, что в доме фрин на Сиреневой улице срочно требуются работницы. Обучение, комнаты, питание — что угодно, только не дайте матроне обанкротиться в такой большой праздник.

— Завтра утром вы должны стоять на этом пороге первыми, — говорил Метин Кхан.

Его докладчик, знавший обо всём, что происходило в особняке и поблизости, только что ушёл. Слушая тихую речь за столом, Казимира не сводила взгляда с часов над входом в зал — первый час ночи. Завтра утром эти ночные посиделки паршиво скажутся на её внешнем виде, но какая разница, Каз никогда не отличалась здоровым цветом лица. По словам Кхана, Донну это не отпугнёт. Так же, как не отпугнёт обскурия и протез.