Каллгира. Дорога праха - Рут Хартц

class="p1">— Мужчины любят разное, — с мерзким смешком подчеркнул Кхан. — Кто-то калечных предпочитает, кто-то милашек.

— Яс не идёт, — по слогам повторила Казимира уже раз в четвёртый, потому что мудак Кхан никак не брал это в толк.

— Если развернут тебя, — Метин повысил голос. Он уже даже на Ана не оборачивался в поисках поддержки, слепо напирал, — кудряшку-то точно возьмут.

Такого уговора не было, втягивать Ясмину — последнее дело, но Ариан, сучий сын, помалкивал, позволяя остальным спорить и решать. Лакх, и когда наша жизнь превратилась в «Давайте тянуть жребий, кто будет работать шлюхой на этой неделе».

Даже Дакин молчал, опустив голову. Будто не слышал ничего, будто не собирался возражать.

Кто-то толкнул официантку, проходившую мимо, и остатки пива из стакана плеснули на стол перед Ясминой. Та вздрогнула. Заферовы музыкантишки в своём углу который вечер спорили, и их флейты только жалобно скулили. Кто-то на крийском велел им заткнуться, кто-то швырнул в стену кувшин с вином.

В этом зале драки разгорались по пять раз за вечер, но быстро затухали — в преддверии праздника владелец нанял отличных вышибал. По словам Вега, как раз после их с Казимирой драки.

— И что Яс будет там делать одна? — понижая голос и сдерживая рык, спросила Каз.

— Как-нибудь извернётся, тайком впустит тебя, — предложил Кхан. Отчасти это даже прозвучало разумно. — Всё. — Он хлопнул рукой по столу. — Ичелик бирим.

Мерзотнейшее выражение. Это не в моей руке — говорят гастинцы, чтобы показать, что разговор окончен, исправить они ничего не могут и даже пытаться не станут.

— Он прав, — прозвучал тихий голос Яс. Не сиди Каз к ней так близко, не услышала бы за гомоном вокруг.

Светло-карие, почти золотые глаза блестели, словно Ясмина сама испугалась произнесённых слов.

— Я бы давно это предложила, но вы… — Яс мазнула взглядом по Казимире и Дакину, — вы мне слова сказать не даёте. Господин Кхан прав. Все вносят свой вклад в общее дело, и я тоже помогу.

* * *

На пороге особняка, должно быть, с рассвета выстроилась очередь.

Казимира сдула с лица прядь волос, выбившуюся из сложной косы. Сегодня Яс потрудилась над ней на славу — причёска, макияж, даже нашла где-то платье. Простое, из грубой, но светлой ткани, явно малое Казимире. Рукава пережали запястья, талию сдавило, подол не дотягивался до земли. Зато даже какие-то округлости появились. Каз по привычке зашнуровала ботинки, но Яс протянула ей сандалии с тонкими ремешками. Один из них Каз чуть не порвала, пытаясь обуться. Когда они спустились в общий зал, чтобы со всеми попрощаться, Вегард обвёл Казимиру странным взглядом и спрятал смешок в кулаке.

— Что? — Каз подсказала вариант, о котором подумала сама, глядя на себя в зеркало: — Так бы выглядел Ан, если бы мы нарядили его в платье?

— Да нет, просто… — Вег споткнулся на полуслове и уткнулся в чашку. — Нет. Ты выглядишь хорошо.

Казимира заметила, как закатил глаза Ариан, сидевший во главе стола. Ты вообще уходил спать? Судя по мешкам под глазами и отпечатку кольца на щеке — ни хрена.

— Джане, — вот ведь вцепился в новое слово, — принеси мне золото, — Ан махнул рукой, словно щедро делился объедками со своей тарелки, — и в Каллгире я закажу тебе десяток шёлковых платьев у лучшего портного. — Он подпёр голову ладонью и улыбнулся, как сытый кот. — В цвет твоих ведьмовских зелёных глаз.

— Ай болтун, ай болтун, — с неискренним умилением ответила Каз.

Если всё пойдёт по плану, этих засранцев она не увидит несколько дней. Даже соскучиться успеет.

* * *

Чтобы заглянуть в открытые двери особняка, Ясмина вышла из очереди.

— Если так продолжится, вакантные места кончатся слишком быстро. — Она переминалась с ноги на ногу и заламывала руки, привлекая всё больше внимания.

Откуда столько желающих стать фринами? Большинство семей в столице — аристократы, резистенты, которым по статусу было позволено иметь здесь дома. Да, конечно, кто-то должен их обслуживать — уборщики, продавцы, курьеры, садовники, механики. Но среди девушек в очереди в дом фрин, Казимира всё чаще замечала далеко не рабочий класс. Чистенькие ручки, светлые ухоженные лица, хорошая одежда.

Только из чьего-то разговора Каз выловила:

— … матушка говор-рит, найти какого-нибудь генер-рала. В такой день здесь собер-рутся лучшие лица Мор-рбоса.

— Лучшие лица по таким злачным местам не ходят, — с отвращением ответили девушке.

Ха, если тебя так воротит, чего ты здесь забыла?

— Все ходят, — хохотнула та. Судя по картавости, лаукинийка. — Все эти вер-рные мужья и любящие отцы. И твой папочка сюда захаживал, не сомневаюсь.

Её собеседница что-то пропыхтела, растолкала соседок локтями и вышла из очереди.

Да-а, придумали столичные умницы. Искать женихов в борделе. Не хотела я прибегать к крайним мерам, но, похоже, пора повеселиться.

Стоявшие перед ними с Яс три девушки о чём-то без умолку ворковали. Не разобрать слов, только щебет, который Каз перебила громким кашлем. Все трое отшатнулись и уставились на неё.

— Девчат, а что в вашей жизни пошло не так, что вы решили: «О, пожалуй, проституция — это моё»?

— Чего? — протянула одна.

— Стой себе молча, — посоветовала самая светленькая из трёх блондинок.

— Вы ж знаете, что они бьют своим куколкам татуировки? — продолжала Казимира. — Вот здесь, на груди. — Железным пальцем она ткнула в разрез платья самой светленькой. Та отпихнула протез Каз и дёрнула ткань платья повыше.

— Нас они клеймить не будут, — ответила самая высокая, глядя поочерёдно на каждую из своих спутниц. Уверенность её таяла. — Мы же всего на несколько дней.

— Кто сказал? — Каз приложила пальцы к подбородку и выпятила нижнюю губу. — Мне-то всё равно, как ещё тело уродовать. — Она снова продемонстрировала протез. — А вам? Кто лелле замуж возьмёт?

Эх, сюда бы Валлета, он бы славно присел на уши этим дурочкам. И ещё дюжине бы пообещал жениться.

Девушки склонились друг к другу, чтобы что-то тихо обсудить и молча ушли. Каз подмигнула Ясмине — присоединяйся.

Кто-то спорил, кто-то говорил, что без труда сведёт татуировку (да, дорого, но после юбилея Мелина столичные фрины озолотятся). Несколько девушек за тридцать с мозолистыми руками и загорелыми лицами отвечали, что такая работа не хуже любой другой, вон, даже муж советовал прийти. Но на большинство хватало слегка надавить, найти нужное слово, например, напомнить, что куколка не имеет права отказать и шестидесятилетнему пьяному вдрызг солдафону.

В итоге прошли обе — и Казимира, и Ясмина.

На казимирин протез Донна сказала только «всяких извращенцев хватает». Но на лице и на глазе с синим белком взгляд остановила. С полуулыбкой Донна сощурилась, что-то