Птицы - Владимир Торин

и возможности… Тут уже сложнее, а я не стану облегчать вам задачу, господа карликовые детективы. Объясните мне, будьте так любезны, как я смогла бы убить Франки, не имея ни средств, ни возможностей?

– Они у вас были! – заявил Финч. – Вы коварная женщина.

Миссис Чаттни перевела взгляд на Арабеллу в надежде получить более вразумительный ответ.

– Вы хитрая и пронырливая! – сказала девочка. – Вы подслушиваете разговоры жильцов и следите за всеми. У вас тут целая картотека! А еще мы слышали запись с цилиндра в автоматоне-секретаре. Там вы говорили о мистере Франки, Финче и Птицелове! Вы нас не проведете!

– Я так понимаю, вы упорствуете в своем невежестве, – прокомментировала миссис Чаттни, бросив быстрый осуждающий взгляд на автоматона, словно он ее очень подвел. – Что ж, это исключительно в духе детей. Ну, я все же поясню, потому что иначе мы тут застрянем до следующей снежной бури. – Она встала со стула, церемонно обернулась кругом и проговорила: – Может быть, вы и не заметили, но я слабая хрупкая женщина, и я не смогла бы повесить старика, даже если бы захотела. Это – к средствам. Ну а что касается возможности…

– У вас есть алиби? – недоуменно спросила Арабелла.

Финч хотел было поинтересоваться, что это за «алиби» такое, но побоялся выглядеть несведущим в присутствии двух женщин, одна из которых коварная, а вторая достаточно злая, чтобы осуждающе на него поглядеть при их злейшем враге.

– Конечно! – утомленно воскликнула миссис Чаттни и снова села на стул. – И вся ваша теория рассыпается, как карточная башня, построенная пьяницей на шатком пабном столе.

– И где же вы были, когда умер мистер Франки? – хмуро спросила Арабелла.

Финч понял, о чем идет речь, и ему начало казаться, что из-под него выдергивают ковер. Предчувствие допущенной ошибки – это было просто ужасное ощущение. И все же он не терял бдительности: миссис Чаттни, очень вероятно, пыталась их отвлечь, задурить им головы и вызнать то, что ей нужно, а после избавиться и от них.

– Я была здесь, – сообщила хозяйка квартиры и ткнула мундштуком в сторону подслушивающего рожка. – И слушала все, что происходит внизу. Я слышала весь разговор Финча с этим странным доктором Ноктом. Я слышала весь разговор Финча с констеблем Перкинсом, который, оказывается, не такой болван и слабохарактерный простак, каким всегда казался. После чего вы сразу же поднялись в квартиру мисс Джей, куда принесли и саму мисс Джей. А вскоре после этого, если я ничего не путаю, и был обнаружен Конрад Франки. Мне бы просто не хватило времени его убить, обставить все как самоубийство и скрыться.

– Доктор Нокт сказал, что прошло примерно двадцать минут, – вспомнил Финч. – Если вы слышали все наши разговоры, то вы и в самом деле не могли его убить. Но как тогда?..

– Что? – спросила миссис Чаттни.

– Как вы тогда его убили?

Миссис Чаттни закрыла лицо ладонью и покачала головой. При этом она едва слышно взвыла.

– Что ж, я начинаю понимать Птицелова и его желание от вас избавиться, – сказала она, вновь поглядев на детей. – Вы просто невыносимы.

– У нас есть доказательство! – вскинулся Финч.

– И что это, позвольте поинтересоваться, за доказательство? – ехидно спросила миссис Чаттни.

– Он защищался! – выпалил мальчик. – И поцарапал вас! У вас на руках должны быть глубокие царапины.

Миссис Чаттни, не говоря ни слова, демонстративно медленно и с неизменной усмешкой расстегнула пуговки на одной манжете, затем на другой, столь же неспешно и театрально отдернула рукава платья, полюбовалась собственными бледными и гладкими предплечьями, после чего вернула рукава на место и снова застегнула манжеты.

– Ладно, он мог поцарапать вас где угодно! – сконфуженно ответил Финч. – Показывайте всё!

– Мы не в таких отношениях, – подбоченившись, хмыкнула миссис Чаттни. – Вульгарный мальчишка!

– Сами вы вульгарный мальчишка, – буркнул Финч.

– В действительности у меня нет даже мотива убивать Конрада Франки, – сказала миссис Чаттни, прекратив улыбаться. – Потому что я не агент вашего Птицелова.

– Вас видели выходящей из его фроббина! – напомнила Арабелла. – А еще Птицелов говорил моему дяде Сергиусу, который на него работает, о втором агенте в доме номер семнадцать. О том, что ему поручат разобраться с Франки!

– Это лишь говорит, что в доме есть второй агент, – мрачно заключила женщина. – Который, скорее всего, и убил Франки. Но я не он.

– Тогда почему вы выходили из фроббина Птицелова?

– Я пыталась договориться! – сжав кулаки, ответила миссис Чаттни, наконец теряя самообладание. – Как и вы, я пыталась заключить сделку! Умоляла его не трогать…

– Вашего сына? – закончил Финч.

Женщина в зеленом платье вскинула блестящий от слез взгляд. Впервые с начала разговора на ее лице было написано отчаяние и неподдельное волнение.

– Вы его видели? – спросила она.

Финч был непреклонен.

– Мэм, мы ничего вам не скажем, пока вы не признаетесь, что здесь происходит.

– Где здесь? – Миссис Чаттни и не заметила, что папиретка догорела, а между пальцами подрагивает опустевший мундштук.

– В этом доме, – сказал мальчик. – Я говорю об исчезновениях людей. А еще мы хотим знать про Птицелова.

– Мы чуть не умерли в буре, – добавила Арабелла. – И заслуживаем знать, что творится. Мы видели ваши бумаги, в которых говорится про не-птиц. Мы тоже кое-что знаем…

– Что ж, ладно!

Миссис Чаттни вздохнула, заменила папиретку, подожгла ее и окинула взглядом свою гостиную.

– Оглянитесь, – сказала она. – Что вы видите? Как вы думаете, кто здесь живет? Я работаю за пишущей машинкой, мне помогает автоматон-секретарь, газетные вырезки в рамочках на стенах и мой… гм… образ жизни… – Дети покачали головами – они не имели ни малейшего понятия, на что она намекает, и миссис Чаттни сама пояснила: – Я репортер. Пишу для газеты.

– Но женщин-репортеров не бывает! – убежденно воскликнула Арабелла.

– Точно. – Миссис Чаттни кивнула. – Не бывает.

Она поднялась со стула и подошла к стене, на которой висели газетные вырезки.

– Подойдите сюда. – Миссис Чаттни поманила их. – Взгляните.

Финч и Арабелла неуверенно подошли. Они уже видели эти вырезки, когда пробрались сюда в масках. Миссис Чаттни указывала на подписи.

– Фью Фартинг, – прочитал Финч.

Арабелла пожала плечами:

– И что? Это же статьи Фью Фартинга, самого известного газетчика в городе. Мама и папа любили читать вслух его заметки. Папа говорил: «Этот хлыщ все раскопает, уж можете мне поверить!» Вы знаете мистера Фартинга?

Миссис Чаттни повернула набок одну из рамочек, и тут же произошло нечто странное.

Финч и Арабелла отшатнулись.

Со скрипом провернулись петли, и в сторону отодвинулась небольшая прямоугольная часть стены вместе с обоями.

Потрясенным детям предстала глубокая ниша, в которой стоял манекен, одетый в мужской темно-серый костюм-тройку. На голове манекена сидел котелок в тон костюму, а на гладком, обтянутом кремовой тканью лице были закреплены подкрученные каштановые усики.

– Можно сказать, я знаю Фью Фартинга, да! – с невеселой улыбкой ответила женщина. – Потому что Фью Фартинг – это я.

Дети уставились на миссис Чаттни, округлив глаза и распахнув рты. Она продолжала:

– Женщине не позволили бы работать в газете, ведь женщины, как известно, – миссис Чаттни презрительно скривилась, – умеют только сплетничать. Вот я и придумала некоего мистера, шустрого малого, у которого просто нюх на различные заговоры, интриги и козни, который вооружен едким пером и не боится пощекотать им бока даже самых важных господ города. И мистер Фартинг показал себя весьма недурно: он был свободен от предрассудков, не испытывал страха и обладал превосходной наблюдательностью. Он изобрел несколько новых методов выяснения сведений. Его статьи постепенно стали переселяться из глубин газет все ближе к передовицам, пока однажды не остались на них навсегда. И это неудивительно, ведь что это были за статьи! Вы сами поглядите! Это не просто скандалы марки «пир для падальщиков»! Это истории людей и преступлений, о которых никто и не догадывался, пока некий дотошный писака не сунул в дело свой нос. Я расследовала грязные делишки фабрикантов, адвокатов, докторов, рестораторов, галеристов. Я брала фонарь и лопату и раскапывала такое, что, как они полагали, похоронено глубоко и надежно. И мне нравилась эта работа – никто не делал ее лучше меня. Я щелкала по носу этих чванливых господ, считающих, что деньги и положение в обществе помогут им избежать правосудия и осуждения. А их высокомерие, их ни с чем не сравнимое ханжество мне были лишь на руку. Не могли же они всерьез подумать о том, что какая-то ничем не примечательная дамочка из Горри намеревается раскрыть их замыслы, вытащить на свет их тайны, словно граммофонную пластинку из конверта, чтобы проиграть ее всем и каждому. Истории мистера Фартинга… фиктивные акции, заговоры судей, аферы с гремлинами и таинственные исчезновения