Когда я вгляделся в твои черты - Victoria M. Vinya

я лучший из мужчин, и что спать со мной подобно перерождению… Чего лыбишься?

— Пытаюсь не заржать.

— Ну спасибо! Бронированный еблан.

— Ты бы видел свою упоительную рожу! — Райнер не выдержал и захохотал. — Я аж прикинул, как сильно в тот момент подскочило твоё самомнение. И кровяное давление.

— Давай, издевайся… Тебе-то такого ни одна девчонка не говорила! — пробубнил Эрен, сложив руки на груди. — И я рассказал для того, чтобы ты понял, что Микаса не столь уж рассудочна рядом со мной. По крайней мере, с недавних пор…

— Ладно, допустим, ты не так безнадёжен, но подумай вот о чём: ты забираешь её из пятилетней уютной золотой клеточки. Неужели собираешься привести её в нашу холостяцкую берлогу?

— Как раз об этом я подумал в первую очередь. Ты прав, я никто и предлагаю ей разменять роскошь на меньшее. — В голосе Эрена отчётливо слышалось пренебрежение к себе. — Мне было некомфортно, когда я смотрел, как Микаса разом обновляла весь свой гардероб — как бы между прочим. Или когда она обмолвилась о том, сколько денег спустила на поход к косметологу — это же треть моего нынешнего ежемесячного дохода! — Он схватился за волосы на макушке. — Хах, «рай в шалаше»… Сказочка для неудачников.

Он прикурил нервным движением.

— Знаю, я должен буду из кожи вон лезть, чтобы Микаса не занималась самоедством из-за чувства вины, что скучает по миллионам этого козла.

— Скажу прямо: при всей своей напористости, в данный момент ты ни черта не двигаешься с места.

— Так у меня и цели не было. Мне плевать на себя, в этом всё и дело. С деньгами так же: хватает на жизнь, и ладно.

— Согласен. Если тебе припрёт, ты в лепёшку расшибёшься, уж я-то знаю! Хотя, должен признать, до сих пор не понимаю, на кой хрен вы с Леонхарт торчали на этой сраной экономике столько лет? И ладно Энни — у неё папаша обеспеченный. А вот ты совсем на себя забил. Я сто раз звал тебя перевестись ко мне на урбанистику. Да даже мой декан был в восторге от тебя, когда вёл у вашей группы базовый курс! Настолько, что прикрывал твою задницу, когда ты прогуливал скучные пары, сидя на его лекциях или на культурологии.

— Да ну, я же несерьёзен во всём, что касается планировки и…

— Да сраный тормоз ты. Помогаешь иногда мне со сложными проектами совершенно бесплатно, хотя мог бы делать это за бабки! В такие моменты мне от зависти хочется смыть в унитаз свой диплом бакалавра. У тебя есть нечто редкое и ценное: ты по-настоящему знаешь город и понимаешь, что нужно обычным людям. Мог бы потеснить дебила из нашего аналитического отдела и зарабатывать в три раза больше, чем сейчас.

― Шутишь? Уровень мой квалификации вон там, у тротуара виднеется! А ты мне про ваш аналитический отдел.

― Слушай, заколебал уже со своими комплексами! Будь собой ― и просто сделай это! А уж подтянуть квалификацию тебе тем более никто не мешает. Если хочешь, конечно. ― Райнер с воодушевлением поглядел вдаль, на буйство закатных красок. ― Просто подумай: как же мы свободны! Целый мир у наших ног — столько возможностей, столько интересных мест. Да, он точно так же полон дерьма, но дышится всё равно легче.

― Это точно, ― ответил Эрен, глядя туда же, куда и Райнер. ― Свобода, сотканная из мелочей… Мне вдруг вспомнился эпизод из детства: летом 2007-го родственники папы из Дрездена позвали нас в гости, посмотреть на недавно восстановленную Фрауэнкирхе³{?}[ «Церковь Богоматери» в Дрездене, одна из наиболее значительных лютеранских церквей города. Сооружена в стиле барокко в 1726–1743 годах. В годы Второй мировой войны она была полностью разрушена в ходе бомбардировок Дрездена англо-американской авиацией. Церковь была вновь открыта после восстановления в 2005 году.]. Помню, как мелким нёсся по узкой брусчатой улочке и любовался тем, как вечернее солнце освещало двух истуканов, подпирающих стены барочного здания, а впереди, над крышами домов, виднелся светло-серый купол собора. Я был так счастлив, что громко закричал и распахнул объятия целому миру ― своей настоящей свободе. ― Он сомкнул веки и улыбнулся. ― Спасибо, что веришь в меня.

― Верю. Только не проеби всё. И с резкими движениями аккуратнее, чтобы свою драгоценную Микасу не напугать.

— Я вообще-то… всегда аккуратен.

— А я вообще-то не про секс, балда.

***

— И чего такого особенного в месте, куда мы идём? — полюбопытствовала Микаса, вставляя в ухо серёжку.

— Оно может вызвать массу приятных воспоминаний.

Эрен разглядывал сувениры и фотографии на полках впервые с тех пор, как оказался в квартире Микасы. Дементьев надменно следил за ним из рамок хищным взглядом, и Эрен состроил ему в отместку дикую рожу с оскалом. Увидев столь захватывающую картину, Микаса лишь смиренно покачала головой и докрасила ресницы.

— Навеселился, горе моё? — деловито спросила она, схватив с комода сумочку.

— Горе твоё… — задумчиво повторил Эрен, пытаясь выбросить из мыслей её понурую фигуру, роняющую слёзы на могильный камень, и по-детски нахмурился.

— Чего ты там бубнишь? Идём уже. ― И вышла из спальни.

Такси отвезло их в центр города. Микаса недоверчиво озиралась по сторонам в попытке угадать, что же в этом месте должно напомнить ей о хорошем. В детстве она вместе с Эреном и Армином часто ездила сюда в книжный магазинчик, после чего они гуляли по площади или пили чай с пирожными на летней веранде углового кафе. «Вряд ли мы здесь ради того, чтобы придаваться воспоминаниями о том, как мочили ноги в фонтане и разглядывали обложки книг», — строила теории Микаса, поглаживая большим пальцем кисть Эрена.

Они подошли к большому двухэтажному зданию, куда стекалась разномастная толпа — от молодых до стариков. Эрен обернулся к Микасе, заговорщицки улыбнувшись, и потянул за собой внутрь. Из зала на верхнем этаже доносились музыка, гомон, смех ― безумный водоворот полной жизни.

Здесь танцевали.

В сердце Микасы вполз холодный страх. Чужие ноги втаптывали в паркет её задушенное прошлое, сотни рук рвали красное платье в белый горошек, в котором она кружилась на Выпускном друзей под восторженные выкрики. А ведь она могла бы танцевать и без платья! Совсем как в одну из тёплых ночей за городом, когда они с Эреном дурачились голыми под найденные на чердаке старые пластинки после неустанных занятий любовью: Микаса натянула вытащенную из пыльного сундука свадебную подвязку, а Эрен надел шляпу дедушки Жана. У них не было ничего, кроме друг друга и свободных отточенных движений. Им