Король моего сердца - Юлия Вакилова

Его лицо вновь стало бесстрастным. Эллери с мольбой вглядывалась в казавшиеся сейчас совершенно темными глаза, но не могла прочесть в любимом взгляде ничего. Словно Сапфо отрешился от всего, выключил все чувства, оставив лишь холодный рассудок.

— Ты винишь меня в том, что с тобой произошло? И поэтому не желаешь видеть?

Тихие слова принцессы, прозвучавшие так тихо и безнадежно, заставили невозмутимость мужчины пошатнуться.

Сапфо недоверчиво вскинул голову, а в следующий миг за один шаг преодолел разделявшее их расстояние и привлек к себе девушку, крепко обнимая.

— Как ты могла такое подумать? — зарывшись ей в макушку, глухо проворчал мужчина.

— А что мне еще оставалось делать? — она отвечала, вдыхая знакомый запах. — Ты ведешь себя так холодно, отказываешься даже смотреть в мою сторону.

— Нет, любимая, нет. Мои чувства к тебе по-прежнему сильны, и это одна из немногих вещей на этом свете, которая никогда не изменится.

Какими сладкими показались девушке эти слова!

— Тогда почему? — отстранившись, она задрала голову и храбро встретила его взгляд. — Почему ты не хочешь, чтобы я была рядом?

— Если все написанное в том письме — правда, — чувствовалось, что король тщательно подбирал слова. — То яд черных стрел куда более коварен, чем мне думалосьЈ а лекарства от него еще не придумали. И слишком велика вероятность того, что мне не удастся справиться.

— Я не верю! — с жаром возразила она, страшась даже на мгновение представить себе нарисованный им исход событий. — Вместе мы справимся с чем угодно! Помнишь, ты сам это говорил? Просто нужно время!

— Так дай мне его — это время, — он вернул её же собственные слова, сказанные совсем недавно — той ночью перед болотами! — а, казалось, целую вечность назад. — И я вернусь к тебе.

— Но почему, Сапфо, зачем расставаться, если мы можем бороться вместе? Я буду рядом, мы справимся. Ты ведь обещал! — в отчаянии она воззвала к его обещанию.

Он долго смотрел на него, и неким шестым чувством принцесса понимала — её слова бесполезны. Он уже принял решение, и ей его не переубедить.

— Если мне суждено умереть смертью, подобной всем другим жертвам этого яда, я не хочу, чтобы ты была тому свидетельницей. Мужчина не должен быть слабым, особенно в глазах своей любимой.

— Ты никогда не будешь для меня слабым! Я не знаю человека сильнее тебя! — она с трудом справлялась с подступающими слезами.

— Даже если так, — неожиданно легко он согласился. — Но представь, что будет, если нам все-таки не удастся победить? Ты останешься одна. Я просто не могу оставить тебя посреди той разрухи, в которой пребывает сейчас моя страна. Тебе не удержать власть. Это не то будущее, которое я желал для тебя.

О какой ерунде он говорил сейчас? Власть, страна… Все это было бессмыслицей по сравнению с главным — её отчаянной необходимостью быть рядом с ним. К этому чувству она и попыталась воззвать еще раз:

— Неужели ты веришь, что мне будет лучше вдалеке от тебя? Рядом с отцом, по вине которого нам пришлось пережить столько бед?

— Эллери, тебе не придется страдать, я обещаю! Я справлюсь с этим недугом. Ради тебя, ради нашего общего будущего я буду искать решение. А когда найду — приду к тебе. Верь мне, Эллери! Но этот путь я должен пройти в одиночестве.

Вспомнив, чья кровь в ней течет, Эллери неимоверным усилием справилась с собой, и настолько спокойно, насколько могла сейчас изобразить, спросила:

— И что теперь?

— Я оставляю тебя здесь. Как только сюда прибудет экипаж с твоими слугами, мы с Браном двинемся в путь, а ты поедешь домой.

Несмотря на все его убеждения и аргументы все внутри девушки протестовало против такого жестокого решения. Как она сумеет жить, не зная ничего о нем? Просыпаться каждый день и гадать, не стал ли он последним днем в жизни её возлюбленного?

Глаза принцессе налились слезами бессильного непонимания. Она всегда была всего лишь разменной монетой в жизни наделенных властью мужчин: сперва отца, затем женихов. И даже Сапфо, её возлюбленный король, не допустил мысли, что она может быть ему равной, может быть опорой и поддержкой, а не просто слабой женщиной, вечно нуждавшейся в защите.

Прервав тоскливый ход её мыслей, мужчина привлек принцессу к себе и сделал глубокий вдох, уткнувшись в рыжую макушку. А затем мягко коснулся губами лба и застыл на долгие мгновения. Эллери с болью в сердце впитывала эту прощальную ласку, и столь долго сдерживаемые слёзы, уже не таясь, влажными дорожками бежали по бледным щекам.

Сильная ладонь сжала холодные пальцы девушки.

— Ты будешь счастлива, — с непонятной настойчивостью король прошептал, словно благословляя. — Обещай мне это, Эллери! — она подняла на него залитое слезами лицо. — Обещай, что будешь счастлива несмотря ни на что.

Возвращение домой прошло как в тумане.

Слуги боялись лишний раз тревожить свою госпожу, всю дорогу пребывавшую в дурном настроении. На душе принцессы скребли кошки, тягостные мысли одолевали голову, Эллери мужественно боролась со слезами, но каждой ночью вновь и вновь проигрывала в этой неравной схватке. Слова Сапфо въелись в сердце, выжгли клеймо в душе, каждый миг, каждую секунду терзая никому не видимой, но такой ощутимой болью.

Девушка не понимала, за что возлюбленный поступил с ней так сурово. Столько времени мужчина боролся за право находиться рядом, сражался с врагами из плоти и крови и с её внутренними демонами, но когда одержал победу, вдруг оказалось, что в дальнейшей его борьбе, самой трудной и почти безнадежной схватке за свою жизнь, места для Эллери не уготовано.

А принцесса хотела, отчаянно нуждалась в том, чтобы быть рядом.

Если вдруг Сапфо не удастся справиться? Как она сможет жить дальше с таким грузом вины, понимая, что свои последние минуты он провел в одиночестве, без неё? Разве она могла исполнить данное ему обещание и быть счастливой, зная, что позволила ему уйти?

Эти черные мысли посещали Эллери на закате, когда рядом не оставалось нежеланных свидетелей её слабости, и девушка могла себе позволить, уткнувшись в подушку, выплеснуть в плаче эту бессильную тоску. Впрочем, судя по сочувствующим взглядам слуг, ей не особо удавалось скрыть от них свое горе.

Принцесса не хотела возвращаться к отцу. Обратно в мир притворства и завуалированных колкостей, где каждый из придворных носил маску, а то и не одну. Не желала встречать взгляд короля, слышать его полные самодовольства речи о том, как он в конечном итоге оказался прав. Даже монастырь сейчас представлялся ей меньшим злом — конечно, при условии, что она могла бы в любой момент оттуда вернуться к Сапфо.

Увы, но дорога не могла виться бесконечно. Рано или поздно любому путешествию приходит конец, и путь Эллери не являлся исключением: на исходе девятого дня на горизонте показались высокие шпили отцовского замка.