Белоснежка и семь апостолов - Всеволод Пименов

Город пестрел плакатами, с которых на меня взирали улыбчивый кубинец и его оппонент. Перуанец стоял вполоборота, и было видно, что на спине его бело-красного халата нарисован кондор. Он изменился, лицо стало более рельефным, нос стал площе и кривее, но глаза были такие же наглые. Я знал про него все, то есть гораздо больше, чем любой даже самый преданный фанат.

У ринга была толпа. До боя оставалось еще более получаса, народ особо не напирал, и мордовороты на входе с профессиональной издевательской медлительностью листали свои списки. Я протолкался к входу, показал золотой билет, ткнул пальцем в свою фамилию на листе. И оказался внутри.

Охрана у них была, если честно, так себе. Я думал, что подобные мероприятия блюдут куда тщательнее. Я тупо подкупил уборщика (правда, взял он — собака! — аж пятьсот долларов; Вегас, что поделаешь), и он, прикрыв мой пижонский костюм своим халатом, без особых проблем провел меня к нужной раздевалке.

В ней находились трое. Сапа Инка сидел на массажном столе, двое ассистентов заматывали ему кисти под перчатки. Первого ассистента я знал — вряд ли когда-то смогу забыть этого бандюгу с обезьяньими руками. Вторым был невысокий, немолодой, плотный латинос с прической «хвостик», в белых брюках и черной майке с изображением какого-то индейского идола и надписью Sapa Inka. Все трое были так увлечены, что не обратили на меня никакого внимания.

— Привет, Великий Инка.

Он вздрогнул, поднял глаза. Я почти почувствовал, как у него под прикрытой поседевшим ежиком волос черепушкой забегали импульсы. Н-да, некоторые вещи невозможно вернуть на свои места, даже старатель не поможет.

— Привет, Андрей. — Он расплылся в улыбке и, кажется, даже не особо удивился, — Классно я спрятался, а?

— Туки-туки. — Я тоже улыбнулся и постучал костяшками по косяку из какого-то породистого дерева. — Я тебя нашел.

— Остальных-то, поди, уже давно высчитал?

— И не думал. Во-первых, знал, что, если найду тебя, остальных уже можно и не искать, ты и так все расскажешь. Во-вторых, с остальными меня уже ничего не связывает, а тебе я должен сказать спасибо. За девчонок. Правда, спасибо.

— Не за что. — Он опять заулыбался, но на этот раз как-то невесело. — Я рад, что не прибил тебя тогда к чертям собачьим…

— И я, как ни странно, — подхватил его рукастый приятель, весело подмигнув мне, — В смысле рад, что не прибил. Кстати, привет, товарищ капитан. Или майор?

— Ни то ни другое. Уже нет. Я ушел… ну… скажем, в глубокую отставку с полным пансионом, дачей и санаторием.

— Это правильно. — Макс стал серьезен. — Нельзя в ваших структурах работать, ломаются люди. И в наших тоже нельзя. Так что предлагаю мировую. Держи краба.

— Вот спасибо, — ухмыльнулся я, пожимая ему руку. — Всю жизнь мечтал. Горинча (я постарался произнести новую фамилию Артема с максимальным сарказмом; и мне, кажется, удалось), есть еще «в-третьих». А в-третьих, у нас вот это. — Я достал из кармана обычный компакт-диск и протянул его Артему. — Вспомнишь?

Великий Инка, гордость перуанского бокса, не так давно известный как Артем Горинец, а в оперативных документах числившийся как Продюсер, уставился на кусок зеркальной пластмассы.

— Нет. Что это?

— Послание Дэна. Тебе. Он оставил его в подаренной машине. Я так понял, что ты его не прослушал…

— Твою маковку! Я же ставил его в тот день, ну, когда мы с Владом поехали на полигон!.. Мне показалось, что он пустой.

— Да, там в начале минута тишины, — подтвердил я, доставая из кармана плеер. — А потом вот что… — И поместил в него диск.

Макс присвистнул:

— Не, я щас помру, вы посмотрите только: мы сидим в Вегасе перед боем века, а русский гэбэшник из прошлой жизни приносит нам послание с того света.

Я протянул Артему плеер. Тот схватил его перчатками и передал третьему присутствующему, коротко сказав что-то по-испански.

— Кстати, познакомься, — Артем кивнул на него, — это Диего — тренер наш.

Диего, услышав свое имя, повернулся ко мне и отвесил церемонный полупоклон в стиле чопорных калифорнийских донов, а затем нажал воспроизведение. Послание Дэна было недлинным, и я помнил его наизусть.

«Еще раз с днем рождения, дружище! Как только дослушаешь, будь так любезен, прояви немного сознательности и утилизируй эту улику. Можешь сжечь, можешь искрошить в кофемолке и спустить в унитаз, можешь превратить в фольгу и запечь в ней курицу. Мне плевать, главное, чтоб никто, кроме тебя, ее не видел и уж тем более не слушал. Теперь к делу. Не буду особо сопли жевать, потом, если все выгорит, расскажу. А пока тебе нужно знать буквально следующее. Очень высока вероятность того, что нам с тобой в самое ближайшее время придется валить. И валить по-быстрому. Дело в том, что планы моего патрона на тебя и твою команду вряд ли приведут вас в особый восторг. Они и мне-то не особо нравятся. Так вот. Я подготовил практически все. Через несколько часов мне придется уехать. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не надолго. Но если вдруг по каким-то причинам тебе придется валить без меня (а это очень вероятно, потому что мой шеф далеко не дурак), знай: я собрал кой-какие припасы. Они в машине — в багажнике и под задним сиденьем. Дай бог, все выгорит! Да, и вот еще, типа постскриптум: если ты еще не понял, мы довольно глубоко в жопе».

Артем дослушал, мрачнея, дождался, пока Диего щелкнет кнопкой, и пристально посмотрел на меня:

— И сколько там было? Этих «припасов»?

— Восемьсот пятьдесят тысяч. Мой расчет и повышенная пенсия за вредную работу. Надеюсь, ты не собираешься затребовать их назад?

Тут вклинился Макс:

— Э-э, погодите! Какие восемьсот пятьдесят…

— Дэн кинул Тиграныча на восемьсот пятьдесят тонн, — объяснил Артем. — Не рублей, естественно. Это, насколько я понимаю, не особо и сложно было, бухгалтерия-то на нем висела. Да уж… Запись была сделана, по-видимому, после вашей последней встречи. Если бы я все прослушал вовремя…

— Так Дэна убрал Семен Тигранович?! — Вопрос Макса был адресован мне, но ответил Артем:

— Понятно почему. Наша дружба мешала ему вести дела. Думаю, он прикинул, кого из нас иметь под рукой выгоднее — сметливого счетовода или ручного алхимика, — и выбрал меня. Дэн был посредником, он мешал… — Артем загородил лицо перчатками. — Чер-р-рт! Если бы я знал раньше… Возможно, удалось бы избежать хотя бы этой бойни на Жабьем Дворе…

— Нет, Артем, не удалось бы, — сказал я. — То, что произошло с Лауреатом, было правильно. И неизбежно.

— Наверное. — Артем невесело улыбнулся. — А все-таки как ты меня нашел?

— Не я нашел. Маринка нашла. Она у меня как раз ночевала, а я смотрел твой бой с Хуком. Я бы тебя никогда не узнал. И не потому, что ты сильно изменился. Изменился, конечно, но не настолько. Просто я не мог представить тебя в этой новой роли. А она смогла — дети во многом умнее нас. Она показала на тебя и сказала, что помнит, как ты к нам приходил. Я, старый тупица, подумал, она фантазирует… Хотя лучше бы так и было. Сапа Инка был великим боксером…