Моя служба в старой гвардии. Война и мир офицера Семеновского полка. 1905–1917 - Юрий Владимирович Макаров

также наш старый офицер и однокашник Ванечки, хотя нисколько на него не похожий. А главное, на суде не поздоровилось бы и самому Ванечке. Как общее правило, «сор из избы» выносить у нас очень не любили.

Вскоре после этого происшествия, кажется, в июле 1915 года, к общему облегчению, сам Ванечка от нас ушел. Был ли он отчислен или подал рапорт о болезни, точно не знаю. Вернее второе, так как, вне всякой зависимости от своего командира, летом 1915 года полк работал настолько хорошо, что вряд ли мог подать повод для командирского отчисления.

Теперь могут спросить, как такой «разврат» мог быть терпим в старом, хорошем полку, где есть старший полковник и старые офицеры, которые зарвавшегося командира всегда могли унять. Ответ очень простой. Война. Все старые офицеры, с которыми командир должен был бы считаться, через несколько месяцев непрестанных боев или были перебиты, или ушли командовать армейскими полками. К лету 1915 года батальонами командовала молодежь, полковники, которые, когда сам Ванечка был семеновским полковником, гуляли в поручичьих и подпоручичьих чинах. Для него это были мальчишки, мнение которых он в грош не ставил. На войне командир полка был диктатор и самодержец, уже хотя бы потому, что офицеры почти никогда все вместе не собирались. Жили жизнью батальонной, а не полковой.

И все-таки, если бы было у Ванечки побольше сознания своей военной непригодности, из своего трудного положения он мог бы выйти с честью. В истории имеется немало примеров, когда слабые правители брали себе способных помощников и эти помощники прославляли их правление. К сожалению, та же история еще чаще говорит нам о слабых правителях, которые сильных и способных людей около себя не выносили. Если бы вместо всего своего «оперативного штаба», который в военном да и в других отношениях стоил недорого, взял бы Ванечка себе в советники только одного офицера, в полку пошла бы музыка не та. Офицер этот был Феодосий Александрович Веселаго. Как, бесспорно, самый выдающийся и самый блестящий боевой офицер в полку, Веселаго заслужил, чтобы о нем сказать несколько слов.

Окончил он Пажеский корпус в 1898 году и, как только была объявлена Японская война, подал рапорт о переводе в действующую армию. Пошел он не в штаб, а в первый Верхнеудинский полк Забайкальского казачьего войска, с которым и проделал всю войну, командуя первой сотней, сначала в чине подъесаула, а потом есаула. Верхнеудинский и Нерчинский казачьи полки составляли украшение отряда генерала Мищенко, одного из немногих генералов, который в ту войну, без всякого очковтирательства, стяжал себе хорошую боевую репутацию.

За Японскую войну Веселаго заработал себе все боевые награды от «клюквы» до Владимира IV степени и, по единодушному свидетельству всех наших, которые были с ним на войне, держал себя выше всякой похвалы. Когда кончилась война, Веселаго вернулся в наш полк в чине штабс-капитана и стал по списку на свое место. Иначе возвращаться в гвардию было нельзя. В 1913 году он поступил в Военную академию и, когда началась Германская война, был на 2-м курсе. На войну он вышел командиром 6-й роты и капитаном с пятилетним старшинством.

Выписка из официального донесения.

Кщенов. 24 августа:

«…На гребне был убит младший офицер 2-й роты подпоручик Лауниц. 1-й и 2-й батальоны несли большие потери, и дальнейшее продвижение казалось невозможным. Наши цепи, резко выделяясь на гребне, служили отличными мишенями противнику. Дальнейшее наступление в этих условиях грозило гибелью обоих батальонов, и только находчивость и боевой опыт командира 6-й роты капитана Веселаго спасли наступавшие батальоны. Взамен приема мирного времени – наступление широкими цепями прямо перед собой, – он вызвался провести батальоны не цепями, а цепочкой, то есть роту за ротой в затылок друг другу по параллельной (справа) наступлению полка лощине в дер. Теклин. Маневр этот удался блистательно, и батальоны почти без потерь вышли в район Касаржов Горный – Стружа, где и заночевали».

В ноябре 1914 года Феодосий Веселаго получил Георгиевский крест за то, что, по словам официальной реляции, «2 сентября во главе своей роты бросился на горящий мост и, с боем перейдя реку Сан, овладел переправой».

Когда Веселаго и его батальонный командир полковник М.С. Вешняков (тоже прекрасный офицер и участник Японской войны, в 1915 году убит на разведке), получили Георгиевские кресты, весь полк, радовался этой справедливой и заслуженной награде. Их обоих уважали, а Веселаго вдобавок еще и любили. И трудно было его не любить. Он был отличный товарищ и добрый человек. Был характера ровного и сдержанного и собой владел удивительно. За все время моей с ним дружбы я ни разу не видел, чтобы он рассердился или даже был не в духе. Был он холост и жизнь вел воздержанную, но без всякого показного спартанства. Вообще Веселаго и «показное» – были вещи несовместимые. Он был хороший спортсмен, хорошо стрелял, хорошо фехтовал, превосходно ездил верхом и был неутомимый ходок. Благодаря своей светлой и ясной голове все, что он ни делал, он делал хорошо, тонко играл в шахматы и великолепно в коммерческие игры в карты.

Маленького роста, со сбитой плотной фигурой и с круглым бурятским лицом, он не был представителен и яркого в нем ничего не было. Но, несмотря на скромность и малую словоохотливость, чувствовалась в этом человеке сильная волевая «личность», которую не заметить было трудно.

Русские люди мастера на меткое слово. Хорошо владел им и Веселаго. Помню, на третий год службы я слегка увлекся светскими удовольствиями, балами, выездами и т. д. В новом сюртуке с эполетами, в длинных штанах, в лакированных ботинках, с идеально расчесанным пробором и с белоснежным, надушенным носовым платком, в восьмом часу вечера захожу раз в собрание. В собрании пусто. В читальной сидит один дежурный по полку Веселаго и читает военный немецкий журнал. Он всегда чему-нибудь учился.

– На вечер собираешься?

– Еду обедать, – говорю.

– Куда же?

– К таким-то, – называю очень известный тогда в Петербурге дом.

– Ну что же, блажен, кто смолоду был молод…

А потом прищурил свои бурятские глазки, хитренько усмехнулся и добавил:

Прежде был мужик простой,

Скромный ярославец,

А теперь гляди, какой

С Невского красавец…

Капитан Феодосий Веселаго 20 февраля 1915 года погиб геройской смертью, и вот при каких обстоятельствах.

В Ломжинских боях полк наш участвовал 3, 5, 7 и 19 февраля. Очень серьезные встречные бои, когда мы остановили наступление немцев, имели место 7-го и 19-го. К ночи 19-го положение стабилизировалось. Немцы и