Большая книга психологических кризисов - Геннадий Старшенбаум

В 18 лет Светлану пригласил замуж аспирант, с которым она была знакома пять дней. Ее больше устраивало жить с ним без любви в общежитии, чем жить с матерью. Та прятала от дочери паспорт, но Светлана все равно оформила брак с аспирантом и прожила у него полтора года, потом развелась и вышла замуж за Генриха, сына академика. Все не могли наглядеться на их красивую пару. Светлана Кузьминична окончила истфак МГУ, муж позволил ей не работать. Она переводила ему статьи с английского, за что он иногда платил ей по три рубля. Он упрекал ее в том, что у нее много поклонников, подслушивал ее разговоры с любовником по телефону, Светлана Кузьминична устраивала мужу истерики, требовала, чтобы он ушел, грозилась уйти сама, предпринимала демонстративные попытки броситься с балкона, под машину, отравиться таблетками.

Мужа окрутила его аспирантка. После развода он остался жить в своей квартире с 12-летним сыном, чтобы использовать его как билингва для своей диссертации. Светлане Кузьминичне с шестилетней Кларой пришлось переехать к матери. Клара долго упрекала мать за то, что они оставили хорошую квартиру отцу с братом, а сами живут в худшей. Это сломало ей психику.

Два года назад Генрих умер от инсульта, завещав все своей жене. Светлана Кузьминична до сих пор отмечает с детьми дни рождения мужа. После Генриха у Светланы Кузьминичны было много поклонников, но она ни на ком не остановилась, а теперь считает себя непривлекательной и неинтересной для «настоящего мужчины».

Карл предложил матери искать в Интернете нужные ему для работы материалы, он будет оплачивать ее работу. Но она не владеет компьютером, не любит его, у нее постоянно слезятся глаза. Светлана Кузьминична заговорщически наклоняется ко мне: Карл согласился продать ее квартиру и купить неподалеку от себя. Но он не приглашает ее к себе. Дети наотрез отказываются прийти всей семьей ко мне, думают, что я буду на стороне матери.

Светлана Кузьминична в больших темных очках, чтобы не пугать людей своими опухшими щелочками вместо глаз. Глаза слезятся на погоду. Карл находится под влиянием сестры и своей дамы. За шесть лет он так и не показал ее Светлане Кузьминичне. Она главный художник популярного глянцевого журнала, богата и энергична, не хочет иметь детей и не собирается выходить замуж за небогатого по ее меркам человека. В то же время она тянет из него все соки. Так что рассчитывать на сына всерьез трудно.

Карл предлагает матери решить все ее проблемы самой, как она хочет, и спрашивает, сколько ей надо денег. Светлане Кузьминичне не надо, чтобы сын от нее откупался, она хочет уважения и чуткой любви. После смерти родителей и предательства мужа ей нужен сын в роли отца и дочь в роли матери. Они не хотят или не могут играть эти роли. Семь лет назад дети с издевательскими улыбками выбросили все вещи из ее шкафа, не дав ей времени разобрать. Пропало много нужного. Облегченно улыбаясь в ответ на мое понимание ее состояния, Светлана Кузьминична доверчиво признается, что у нее иногда появляются мысли о самоубийстве.

Она с завистью говорит о людях, которые цинично эксплуатируют других, они много имеют, а она – ничего. Она сделала ставку на свою беспомощность и безотказность, муж называл это инфантильностью. Ее хватает только на то, чтобы ходить по магазинам и любоваться красивыми вещами, иногда покупать их. Потом она разочаровывается в них и жалеет потраченных денег. Когда она в детстве занималась созданием красивых вещей, ее упрекали и заставляли заняться «делом».

Светлана Кузьминична увлекалась разведением цветов, Клара шутила, что матери достаточно воткнуть ветку в горшок, и она расцветает. У Светланы Кузьминичны были редкие сорта, но за ними надо было ухаживать, ее на это не хватало, и все погибло. Среди немногих оставшихся был ее любимый высокий стройный цветок, но дочь сказала, что он приносит несчастье, пришлось отдать его соседям.

Светлана Кузьминична на днях ходила в церковь молиться за дочь, которой сделали операцию по поводу бесплодия. Если дочь сможет родить, Светлана Кузьминична сможет понадобиться в роли няньки, а иначе она детям только обуза. Самооценка Светланы Кузьминичны связана с материальными возможностями и женской привлекательностью. Обе эти опоры утрачены. Остается давить на жалость. Входя и раздеваясь, Светлана Кузьминична всегда дает мне шубу в руки, как бы сама просясь на ручки. Вешалка на шубе остается оторванной, она не собирается ее пришивать.

Светлана Кузьминична сейчас выбрасывает кучу маминых лекарств и все накопившееся барахло, напоминающее ей о последнем тяжелом годе. Мама не оставила завещания, а Светлана Кузьминична не решилась ей напомнить. Но она нашла документы на квартиру, теперь можно будет оформить ее по наследству на себя.

К ней возвращаются силы и уверенность. Теперь она прямо говорит сыну, что ей надо. Дети относятся к ней с уважением: как скажешь, ты же старшая. Раньше они так относились к ее матери. Светлана Кузьминична устала, но освободила комнату матери для ремонта. Договорилась с мастером, что он закончит все через месяц.

Светлана Кузьминична договорилась с детьми втроем обсудить, как быть с отремонтированной квартирой. Решила, что ни в коем случае там жить не будет. У нее есть сын, пусть сделает, как ей нравится. Так можно? – спрашивает она у меня, заранее зная мой ответ. Наверное, она все же глупая. Хотела делать научную карьеру, а проболтала все годы и осталась ни с чем. Не хочется жить дальше. Она не может смотреть в зеркало на свое постаревшее лицо.

– Вы заручились моим разрешением на самоуважение, и дети тут же стали относиться к вам с уважением. Теперь вы хотите моего разрешения пойти в салон красоты?

– (Презрительно.) Я не могу в салоне красоты при всех.

– Можно вызвать на дом. Сколько времени вам надо, чтобы навести красоту?

– Недели две-три.

– Договорились.

Я замечаю, как ее мыслями и поступками управляют ощущения вместо сознательных чувств. Когда она испытала физический дискомфорт, потребность позаботиться о своем теле не включилась. Она фактически изнасиловала себя, хотя не терпит, когда ею командуют другие. На прощание Светлана Кузьминична еще раз благодарит меня за то, что я избавил ее от депрессии. Я связываю улучшение ее настроения с тем, что она перестала подавлять свои естественные потребности и чувства.

Сегодня 23 февраля, у Светланы Кузьминичны праздничное настроение. Много хлопот по оформлению наследства. По расчетам Клары она уже при жизни матери имеет право на 75 процентов площади, так как она, сколько себя помнит, всегда там жила. Клара согласна впустить туда мать, хотя понимает, что та откажется с ней жить.

Карл до последнего настаивает, чтобы после ремонта сестра продолжала жить с матерью, хотя они с Кларой не могут спокойно даже разговаривать. Клара уговаривает брата, чтобы он продал двушку и купил по квартире ей и матери. А он уже планирует, где будут стоять их вещи в старой квартире.

Светлана Кузьминична боится прояснять вопрос о том, где она будет жить, но скоро ремонт закончится. Сын предложил ей уже переехать, хотя там еще надо красить полы, устанавливать кондиционер, заменять сантехнику, плиту, холодильник и всю мебель. Светлана Кузьминична твердо сказала, что вообще не будет жить в этой квартире, тем более с дочерью. Сын упрекнул ее – тогда надо было сразу продавать ее, а не ремонтировать. Хотя дорогой ремонт он организовал сам по настоянию сестры.