Post-scriptum (1982-2013) - Джейн Биркин

сыграть роль Эстеллы в «Больших надеждах»?» Сказочное предложение, предел мечтаний. Она будет неподражаема. Хотела позвонить ей, но она в Школе изящных искусств. Это главная роль, а ставит фильм лучший театральный режиссер Англии. Звонила Кейт, все хорошо, она занята подготовкой выставки. Я спросила, можно ли мне приехать взглянуть на макет. Она не против.

Я выходила из туалета в самолете, когда какой-то тип подошел ко мне:

– Я друг вашей дочери.

– Гм-м, которой?

– Кейт, мы вместе были в Антарктике.

Я позвонила Кейт.

– Арктика, Антарктика, да я там никогда не была, это какой-то придурок!

Я подошла к нему за разъяснением, и он мне ответил, явно смущенный:

– Я был другом Кейт.

Я передала ему телефон, а потом спросила, почему он говорил об Антарктике.

– Да нет, я сказал наркотики!

Я послала Кейт сообщение, чтобы посмешить ее.

Чудесный день. Кейт, Шарлотта, Эндрю, Гарри, Бен, Алиса на белом песочке Сен-Пабю. Накануне, как когда-то, ужинали и разговаривали, я заворожена Эндрю, Шарлотта жульничает в «монополию», Бен хочет ловить крабов в полночь, у Като волосы подстрижены, как у мальчика, Шарлотта в окружении своих детей выглядит на 17 лет, Кейт шутит, Эндрю счастлив. О, если б это продлилось еще хоть день! Бесценные минуты! Мой волшебный дом, шляпа колдуньи под полной луной… Я встала на то место на пляже, где мама танцевала в прошлом году, в молочном свете, в то же время, на том же месте, и вот уже прошел год без мамы.

* * *

Октябрь, выставка Кейт

Я расчувствовалась, узнав, что помещение, где проходит выставка Кейт, находится напротив дома 5-бис по улице Вернёй. В лабиринте улиц, столбов и опор расположен чудесный гараж, окруженный сорняками, такое впечатление, что ты потерялся во времени и что перед тобой твое детство.

Я счастлива, что ей удалось получить красную комнату, чтобы развесить в ней портреты, все эти замечательные лица. Мне понятен ее замысел – огромный лабиринт, какая великолепная идея! Проговорили до часу ночи. Она ела моцареллу и бифштекс с жареной картошкой, кажется, ей лучше, хотя она и грустит, стоит ей вспомнить о Жане и о своем желании иметь детей и дом. Шарлотта позвонила из Буэнос-Айреса и сообщила, что возвращается через три недели. Кейт была так счастлива поговорить с ней по телефону. Кейт так все любят, надеюсь, она это знает.

Кейт сходила сдать анализы, потом мы поужинали лососиной; смотрели «Сайнфелд». Мне кажется, я ей немножко надоела, но мне так отрадно видеть, что она ест, а не плачет. Она была у психоаналитика, значит, наплакалась у него.

* * *

Ноябрь, в Киеве с Жаклин

Вчера я каталась с Пьером Ришаром на мотоцикле, а сегодня симпатичный юноша Эндрю завивает мне волосы в небольшом киевском ночном клубе. Мы остановились в отеле недалеко от реки, Жаклин визжит от счастья при виде любого дома! Как трогательно!

С нами Кристоф, он показал Жаклин город, пока я красила ногти. Я не могу заниматься на тренажере, потому что премьер-министр подписывает соглашение с Россией прямо над спортзалом! Ничего не поделаешь, хоть и очень странно. Провела пресс-конференцию и, к своему великому удивлению, открыла, что меня здесь хорошо знают, еще до Сержа, благодаря фильмам Зиди.

Они проводят неделю Сержа Генсбура. Я дала концерт в ночном клубе, прошло на ура. Думаю, Жаклин тоже была очень довольна.

Вечер воскресенья. О, как мы смеялись! В 9 утра позавтракали. У бедного Кристофа в горле пересохло, он провел ночь в питейных заведениях Киева. Мы с Жаклин вели себя как паиньки, и вот теперь идем смотреть дом, где выросла мама Жаклин. Отец Сержа, Жаклин и Лилиан в 1917 году давал там уроки игры на фортепиано. По дороге Жаклин пребывала в таком возбуждении, в каком находится блоха, завидевшая зеленую травку; и впрямь, там было так зелено, так много деревьев, какие-то люди продавали черешню. Я набралась смелости и попросила шофера остановить машину. О, вид этих людей! Бабушки в платочках, беззубые старики… Можно было выбрать между красной и желтой черешней, как в Кресвёе. Я купила три корзиночки, в которых были перемешаны ягоды разных цветов. Они еще мне доложили и добавили грецких орехов, а один из них бежал за машиной, посылая нам тысячи поцелуев.

Затем мы приступили к розыскам дома. Вооружившись конвертом Жаклин, в котором были собраны снимки места, где они проживали в 1916 году, и письмом отца, в котором объяснялось, что дом Ольги был «большим, с десятью комнатами на этаже и лестницами, выходящими на сквер. Рядом французское консульство».

Это все сведения, которыми мы располагали. Мы спрашивали у всех, кто мог помнить что-то о дореволюционном городе. Жаклин все больше говорила по-русски, показывала фотографии, и один молодой человек по имени Евгений попробовал расшифровать письмо. Назавтра, в 8:45 у нас назначено рандеву с Илоной, которая переведет ему письмо. Евгений отказывается от денег. Я молюсь, чтобы отыскались сквер и дом. О, если бы они только знали, кто такой Генсбур, и песню «Я тебя люблю…»

У меня стащили кинокамеру, значит, не будет фильма о том, как все это началось. Я должна срочно все вспомнить. Мы приехали в Феодосию в 8:45. Илона попросила меня перевести дневник отца Жаклин на английский, чтобы она могла говорить с работниками музея. Заявился какой-то человек со старинными картами города, датированными 1916 годом. Отталкиваясь от описания почтового отделения, он пришел к выводу, что дом должен был располагаться в старом квартале, разрушенном немцами. Мы в такси добрались до того места, где прежде был богатый квартал. Старые великолепные дома стоят на своих местах, но на месте того дома, который искали мы, – no man’s land[317]. Парк исчез. Мне не позволили снимать моряков, поскольку мы находились вблизи русской военной базы. Я отколупнула кусочек розовой штукатурки и собрала пушок с платана.

Жаклин была в восторге: даже если дома уже не было, все же квартал, где жила ее мать, был великолепен.

* * *

Ужинали на берегу моря… То же море, которое было здесь и при ее матери, те же берега, потрясающе красивые девушки на высоченных каблуках и с сумочками в руках, затем поезд до Москвы, который шел вдоль моря… Семьи снимались на пляже в нарядах эпохи Людовика XVI, старомодный шарм…

2007

Дети зимы

Леришом прислал мне дюжину мелодий, и я в своем доме в Абер-Враке попыталась, как это делает школьник, наложить на эти мелодии готовые слова, мои наваждения были примерно теми же, что и тогда, когда я снимала фильм «Коробки», я даже взяла некоторые отрывки из диалога,