Обнаженная тьма - Елена Арсеньева

– Пятая Градская! Слушают вас!

– Скажите, пожалуйста, к вам поступал вчера днем РостиславКазанцев? – выпалила Александра, не слыша себя от волнения.

– Казанцев?.. – Прошло несколько шелестящих мгновений,словно дежурная задумчиво перелистывала страницы. – Вчера, 25-го, говорите?Нет, не было такого.

Не было! Ну, она так и знала. Просто вдруг захотелосьпроверить, хотя зачем? Влад же звонил, и ему сказали…

– Алло, девушка, погодите-ка. Ростислав Сергеевич Казанцев,да, он у нас. Но поступил не вчера днем, а ночью.

– Что? – тихо спросила Александра – и увидела, как вдругуставился на нее опер.

– Вы меня слышали? Поступил, говорю, в ночь на 25-е.

– Ох… Как он? Что с ним?

– Состояние стабильное.

– Да что с ним?!

– Девушка, справок о таких больных мы по телефону не даем.Приезжайте, поговорите с лечащим врачом.

– А кто это?

– Доктор Виноградский.

Зачастили гудки. Александра прижала трубку ко лбу.

Что за мистика? Если Ростислав в ночь на 25, то есть впозапрошлую ночь, оказался в больнице, как же он мог напасть на нее вчера вечером?Она отчетливо видела огромный черный автомобиль…

О, балда! Мало ли таких автомобилей в городе! Этоназывается, у страха глаза велики. Костя – ну правильно, доктор Виноградский,его лечащий врач! – позвонил ей, а она струсила, напридумывала какой-то чепухи,вернулась домой, всю ночь пьянствовала с Серегой и его добрыми молодцами, в товремя как Ростислав звал ее. Он был ранен? Костя говорил, что он ранен. Кто егоранил? И почему… почему он ее звал?

– Что случилось? – услышала Александра встревоженный голос ивстрепенулась. Положила трубку, провела ладонью по лицу, которому почему-тобыло холодно, и очень удивилась, увидев, что рука стала влажной.

Опер смотрел на нее обеспокоенно.

– Что произошло?

– Там мой… – Она осеклась и вдруг метнулась к нему такпорывисто, что бедняга невольно отпрянул: – Пожалуйста, я вас умоляю! Мне надобежать в больницу! Если хотите, позвоните, проверьте. Или пошлите со мнойохрану, только давайте поскорее!

– Вы что, опасаетесь нового нападения? – округлил глаза опер,и Александра недоуменно уставилась на него:

– Почему?

– Ну, охрану просите.

– Никого я не опасаюсь, вы что? Но мне нужно, мнеобязательно нужно в больницу!

– Ну так идите, кто вас держит? – Коренастый пожал плечами.– Понадобитесь – вызовем повесткой или звонком. Данные ваши есть. Я бы васподвез, да у нас все машины в разгоне. Доберетесь сами? Такси возьмите вкрайнем случае.

Александра какое-то мгновение растерянно смотрела на него,потом вылетела из кабинета, не простившись.

От крыльца райотдела как раз отъезжало такси, Александразакричала, замахала руками.

– Скорее, пожалуйста! Прошу вас, скорее! – твердила она,вскакивая в машину и с силой захлопывая дверцу. – Да поехали же!

– Не понял? – опасливо обернулся к ней таксист. – Побег, чтоли?

– Какой побег? Чей? – Наконец-то дошло, что о ней, бегущейсломя голову из милиции, подумал этот дядька. – Да вы что? Мне нужно в Пятуюбольницу. Скорее, прошу вас!

– Пристегнитесь, – флегматично посоветовал он. – Тише едешь,дальше будешь.

Ох, как далеко, оказывается, Советская площадь от Ковалихи!Александра стиснув зубы, смотрела прямо перед собой, стараясь не отвлекаться намысли, которые так суматошно роились в голове. Хватит! Она уже понаделаластолько выводов, что совсем запуталась в них, как в паутине. Всего-то иосталось, что увидеть Ростислава, задать прямой вопрос и получить прямой ответ.А все, что связано с Владом, может подождать.

Вот и поворот на Нестерова. Такси с натугой взобралось поскользкому склону. Александра не глядя сунула водителю какие-то деньги,выскочила, взлетела на крыльцо.

– Извините, как найти доктора Виноградского?

– По какому поводу?

– Узнать о состоянии больного. Раненого… Казанцев егофамилия.

– Это вы только что звонили? – Дежурная посмотрела с любопытствоми, видимо, много чего разглядела на лице Александры, потом что скучающеевыражение вдруг пропало из ее глаз, и она подняла трубку внутреннего телефона,стоявшего перед ней на столе:

– Хирургия? Таня, позови Константина Николаевича. А, нупонятно. И надолго еще? Хорошо. Как появится, скажи, что к нему пришли посрочному делу. Ну да, у нас тут ждут.

Повернулась к Александре:

– На операции доктор Виноградский. Раньше чем через полчасане освободится. Посидите, подождите.

Александра качнулась к столу:

– Ну хоть что-нибудь скажите! Вы же знаете!

Дежурная поджала губы:

– Знаю только, что состояние стабильное. Переведен изреанимации в палату. Температура… ну, температура повышенная. Но этоестественно. Да вы не плачьте, девушка, я же сказала, состояние стабильное!

Александра отвернулась, отошла, прислонилась к стенке.

Вроде бы она и не плакала. То, что чувствовала сейчас, былослишком сильным, чтобы описать простыми словами и выразить обычными реакциями.Она старалась ни о чем не думать и даже не замечала, что иногда резковзмахивает головой, как бы прогоняя мучительные мысли. Прижала руку к груди,словно надеясь придавить все, что клокотало в душе, причиняя боль, от которойиногда вдруг перехватывало дыхание. И самым тяжелым, самым невыносимым былинеизвестность и вынужденное ожидание.

«Полчаса, полчаса, полчаса, – тикало в голове. – Полчаса,самое малое. А вдруг операция задержится? А вдруг Косте не передадут, что егождут внизу, в приемном покое? Вдруг он уедет домой?»

От этой мысли даже жарко стало. Александра расстегнулась итолько сейчас заметила, что на ней белый халат. Ну да, она всегда появлялась насвоем участке в халате…

Задумчиво оглянулась и, стараясь держаться так, чтобы ее небыло видно из окошечка приемного отделения, подошла к гардеробной, на ходустаскивая шубу.