Динамика бессознательного - Карл Густав Юнг

мировоззрением мы обладаем, поскольку не только мы создаем картину мира, но и она исподволь нас изменяет.

[697] Представление, которое складывается у нас о мире, есть образ того, что мы называем миром. В соответствии с этим образом мы ориентируемся в жизни и приспосабливаемся к реальности. Уже говорилось, что это происходит неосознанно. Простой солдат в окопах не осведомлен о деятельности штаба. (Правда, мы сами для себя есть и штаб, и командующий.) Почти всегда требуется волевое решение для того, чтобы отвлечь разум от сиюминутных неотложных забот и направить его на более общие заботы, связанные с установкой. Если этого не сделать, мы, естественно, не осознаем собственную установку и не обретем, следовательно, мировоззрения, но получим бессознательную установку. Мотивы и намерения, которые не принимаются во внимание, остаются бессознательными, и все кажется чрезвычайно простым, происходит как бы само собой. В действительности же здесь протекают очень сложные процессы, которые опираются на мотивы и намерения, изощренные до предельной степени. По этой причине многие ученые отказываются от мировоззрения, которое признают ненаучным. По всей видимости, этим людям и в голову не приходит, что именно они делают. Фактически имеет место следующее: умышленно оставляя себя в неведении относительно руководящих идей, они цепляются за более низкую, первобытную ступень сознания, нежели та, что соответствует их истинным возможностям. Критика и скепсис далеко не всегда служат признаком интеллекта – нередко бывает наоборот, особенно когда ими прикрывают отсутствие мировоззрения. Очень часто это означает нехватку морального, а не интеллектуального мужества, ведь нельзя смотреть на мир и не видеть в нем себя, а раз человек видит мир и видит себя, для этого необходима изрядная смелость. Поэтому отсутствие мировоззрения безусловно пагубно.

[698] Обладать мировоззрением – значит создать образ мира и образ самого себя, знать, каков мир и каков я сам. В буквальном смысле это, пожалуй, чересчур. Никто не может знать, каков мир или кем является он сам. Но cum grano salis[518] это значит наилучшее знание, которое почитает мудрость и чурается необоснованных предположений, произвольных утверждений и назидательных поучений. Такое знание ищет хорошо обоснованные гипотезы, но не забывает о своей ограниченности и подверженности заблуждениям.

[699] Если бы образ мира, создаваемый нами, не воздействовал на нас самих, то можно было бы довольствоваться какой-нибудь красивой и приятной картинкой (scheine). Но подобный самообман бьет по нам рикошетом, делает нас нереальными, глупыми и бесполезными. Склоняясь к ложной картине мира, мы поддаемся превосходящим силам реальности. Опыт учит, насколько важно иметь тщательно обоснованное и упорядоченное мировоззрение.

[700] Мировоззрение есть гипотеза, а не предмет веры. Мир меняет свое лицо – tempora mutantur et nоs mutamur in illis[519], – ибо он познаваем для нас лишь как внутренний психический образ, и не всегда легко понять, что изменилось в образе: сам мир или только мы, или же все вместе. Образ мира может измениться когда угодно, как и наше представление о самих себе. Всякое новое открытие, всякая свежая мысль способны придать миру новый облик. Это необходимо учитывать, не то мы внезапно обнаружим себя в устаревшем мире, пережитке более низкой ступени сознания. Рано или поздно все умирают, даже при жизни, но крайне важно отодвигать этот миг как можно дальше, и единственный способ тут – это не позволять нашему образу мира застывать в неподвижности. Каждую новую мысль нужно оценивать с той точки зрения, привносит она что-либо в нашу картину мира или нет.

[701] Приступая теперь к обсуждению взаимоотношений аналитической психологии с мировоззрением, я намерен рассматривать их с той точки зрения, которую изложил выше, а именно – пытаться понять, вносит ли аналитическая психология нечто новое в наше мировоззрение. Чтобы получить полноценный ответ, нужно сначала коротко определить сущность аналитической психологии. Под этим термином я подразумеваю особое направление психологии, которое занимается преимущественно так называемыми комплексными психическими феноменами, в отличие от физиологической или экспериментальной психологии, каковая норовит разложить, насколько это возможно, комплексные феномены на их составляющие. Употребляя слово «аналитическая», мы показываем, что это направление психологии выросло из первоначального фрейдовского психоанализа. Фрейд отождествил психоанализ со своей теорией сексуальности и вытеснения и тем самым возвел его в доктрину. Потому-то я стараюсь избегать слова «психоанализ» вне обсуждения чисто технических вопросов.

[702] Психоанализ Фрейда представляет собой, прежде всего, методику возвращения в сознание так называемых вытесненных элементов психического, которые таятся в бессознательном. Эта методика лежит в основе терапевтического способа, призванного обеспечить толкования и лечения неврозов. Она позволяет трактовать болезнь так, как если бы невроз возникал вследствие того, что отдельные неприятные воспоминания и склонности, так называемое неприемлемое содержание, вытесняются из сознания и становятся бессознательными под влиянием своего рода морального отвращения, результата воспитания. При такой трактовке бессознательная психическая деятельность – то, что мы называем бессознательным, – оказывается вместилищем (rezeptakel) всех тех элементов, которые претят сознанию, наряду со всеми забытыми впечатлениями. С другой стороны, нельзя не учитывать, что эти несовместимые элементы порождаются бессознательными влечениями, из чего следует, что бессознательное – не просто вместилище, оно также есть источник всего того, что отвергается сознанием. Можно, конечно, сделать следующий шаг и заявить, что бессознательное на самом деле порождает новое содержание. Все, что когда-либо сотворял человеческий разум, обязано своим происхождением тем семенам, что посеяло и прорастило бессознательное. Фрейд особо подчеркивал первое качество бессознательного, я же, не отрицая его значения, больше выделяю второе. Разумеется, достаточно важно то обстоятельство, что человек старается избегать неприятностей и потому охотно забывает все то, что ему не нравится, однако мне представляется, что куда важнее прояснить позитивную деятельность бессознательного. С такой точки зрения бессознательное видится совокупностью всех находящихся in statu nascendi[520] психических элементов. Эта позитивная функция бессознательного нарушается из-за вытеснения элементов (впрочем, не только из-за этого), и подобное нарушение естественной деятельности бессознательного мы должны признать, как я полагаю, наиглавнейшей причиной так называемых психогенных заболеваний. Мы лучше поймем бессознательное, если станем воспринимать его как некий внутренний орган со своей специфической творческой энергией. Если в результате вытеснения какие-либо психические элементы не могут проникнуть в сознание, то возникает нечто вроде запруживания, когда целенаправленная функция упирается в преграду; точно так же может возникнуть преграда для желчи, естественного продукта функции печени, на пути оттока в кишечник. Вследствие вытеснения психическое находит «неправильные» каналы распространения. Желчь попадает в кровь, а вытесненные элементы прорываются в иные психические и физиологические области. При истерии нарушаются в первую очередь физиологические функции; при других неврозах, будь то фобии, обсессии или неврозы навязчивых состояний, нарушаются в основном психические функции,