Норби - Андрей Валентинов

Мои губы вновь были свободны. Я пошевелил ими, подбирая слова. Хватило, впрочем, и одного.

— Данциг?

— Данциг. Вчера ночью в городе высадился батальон Вермахта. Все польские объекты захвачены, на почте был бой, но к утру все подавили. Но не только это. Создана совместная экономическая зона, где предусмотрено строительство транспортных коммуникаций в интересах двух стран. Если перевести эту абракадабру.

— Коридор в Восточную Пруссию, — вздохнул я. — Поляки спеклись. Адди-ефрейтор снова победил.

— Это еще не конец, — бледно улыбнулась она. — В Верхней Силезии будет проведен плебисцит. Гитлер получил все без всякой войны.

Я хотел возразить, даже поспорить. Не все, фюрер мечтает о границах 1914 года, и это голодный минимум. Германия нацелилась на Курляндию, на Ригу, на Таллинн. Не стал. Мухоловка и без меня это знает, по сути же она полностью права. Адди обошелся без большевистского Дьявола, между Германией и СССР по-прежнему польский барьер, а мой Конспект оказался не меньшей фантастикой, чем книжонки про фиолетовую планету Аргентина. Если меня выгонят — то за дело.

— Ты права. Фогель, ничего не кончается. Скорее, кончимся мы.

* * *

Колобок приосанился, надул и без того пухлые щеки.

— Друзья!

Его французский звучал мягко и вкрадчиво, немецкое же слово прямо-таки лязгнуло, словно железо о железо.

— Перед нами сложная задача, друзья. Мы должны добраться до Великобритании и не встретиться при этом с. Скажем мягко, избегнуть нежелательных встреч. Очень нежелательных!

Речь мы слушали в полном составе. Антек в моей рубашке и брюках явно не по размеру, смотрелся огородным чучелом. Вероятно, догадываясь об этом, он время от времени смотрел на меня. Если сказать мягко, очень выразительно.

— Я провел вычисления. Если мы выйдем из стратосферы над Шотландией, риск будет минимальный. Но для этого.

Паузу он затянул намеренно, и я уже был готов швырнуть в умника первым, что под руку попадется.

— Мы должны совершить суборбитальный полет!

Если он ждал аплодисментов — или воплей ужаса, то определенно просчитался. Перемудрил! Через пару секунд профессор это осознал и проговорил куда менее напыщенно.

— Ну. Как бы это попроще. Осуществим полет по баллистической траектории с перицентром, находящимся ниже поверхности планеты… В общем, выйдем ненадолго в космос.

— W przestrzen! — ахнул Антек, странный парень. — Matka boska![53]

Я, наконец, опомнился.

— Э-э, профессор! Какой еще к дьяволу.

— Мы согласны, — твердо проговорила Анна Фогель.

Я на всякий случай пересчитал личный состав. Трое определенно «за». Конечно, можно всех построить и объяснить, кто здесь босс, но Фогель. Я и так уже не бизон.

Зачем в космос? Не хочу в космос!

Антек поразился тому, как все быстро изменилось. Трусоватый профессор вырос в героя, брутальный же Янки определенно скис. Но все это терялось перед невероятной перспективой. Космос! Совсем недавно он мог об этом только мечтать. Господин Виммер уверен, что земляне освоят полеты только через полвека, а он. А он. Сегодня!

Бывший гимназист с трудом выдохнул и поискал глазами фройляйн Фогель. Если с кем-то поделиться, то конечно же с ней. За всех сказала, причем так, что и Главный Янки промолчал. Девушки, однако, рядом не оказалась, она о чем-то говорила с господином Бенаром. Антек поспешил к ним.

— Автоматика, госпожа Фогель. Никакой особой доблести нет, аппарат на такие полеты и рассчитан. Я не герой, и, конечно, побаиваюсь, но, знаете, вызов. Командовать суборбитальным полетом мне, врачу. В школе я был не слишком успешен в точных науках, у нас такое непростительно.

— Извините, — не выдержал бывший гимназист. — А чем плоха профессия врача? Не всем же быть математиками!

Профессор пожевал губами.

— Вам, землянам, не понять. И математиками не всем быть дано, и спортсменами. У меня, допустим, склонность к полноте наследственная, заложена от природы. Но есть идеал — и ему нужно соответствовать. Стройный, сильный, всесторонне образованный. К счастью, у нас уже не забирают больных детей у родителей и не ссылают пожизненно за малейшую провинность на остров в Южном океане. Времена почти вегетарианские, но быть не таким, как все, по-прежнему чревато. Это одна из причин, почему я попросился на Землю. У вас не везде заставляют ходить строем и улыбаться по команде. Потому мне и не нравится Рейх.

Переспрашивать Антек не решился, но зарубку в памяти сделал. Не так и хорошо на Клеменции. Космос — это замечательно, но улыбаться по команде.

А дальше занялись делом — те, у которых оно нашлось. Господин Бенар отправился к небесному такси, Главный Янки увязался за ним, а фройляйн Фогель сварила чашку кофе. Антек хотел почистить пистолет, доставшийся ему от майора, но ничего подходящего не нашлось, ни оружейного масла, ни чистой тряпки. Тогда он тоже сварил кофе, но сел за соседний столик, решив, что девушка определенно желает побыть одна. Однако заметив его, фройляйн Фогель улыбнулась и кивнула на соседний стул. Бывший гимназист не стал спорить, однако все же почувствовал себя неловко. Надо бы что-то сказать — или спросить…

— Фройляйн, а. А с какой высоты начинается космос?

Девушка еле заметно улыбнулась.

— Если верить господину Бенару, со ста километров, я сразу у него поинтересовалась. Не так далеко, двадцать мы уже преодолели.

Больше никто не сказал ни слова.

* * *

Профессор Бенар не спешил. Оказывается, «такси», оно же аппарат, требовалось тщательно проверить, чем он и занялся. Затем пригласил всех внутрь и показал, как пристегнуть себя ремнями, которые, оказывается, имелись в каждом кресле, только были спрятаны. Затем, когда все было уже готово, клементиец, о чем-то посоветовавшись с Янки, объявил, что стартуют они через несколько часов, чтобы оказаться над Британией уже в сумерках.

И потянулись пустые тоскливые минуты. Антек честно ждал, пытался о чем-то думать, но ничего путного в голову не лезло. Впереди — космос, а то, что будет потом. И настанет ли это «потом»? Вода невидимой реки загустела, давила со всех сторон, едва позволяя вздохнуть. Вот-вот сорвет с места и унесет вслед за всеми остальными. Пусть! Вернуться на Землю, повидать Мару. И хватит!

Наконец, когда он уже начал отчаиваться, профессор пригласил всех на посадку. На этот раз он размещал пассажиров сам, и Антек вновь оказался на заднем сиденье. Рядом с фройляйн Фогель устроился беспардонный Янки, а кресло рядом с пилотом так и осталось пустым. Потом господин Бенар опять что-то проверял, нажимал на кнопки, следил, как перемигиваются лампочки. Наконец.