Остров Мертвецов - Кэролайн Пекхам

и прочитал напечатанные слова, нахмурившись от того, что это был за документ. — Ты хочешь отдать кому-то свою лодку? — Спросил я.

— Не просто кому-то, мальчик, я хочу, отдать ее тебе, — твердо сказал он.

Я издал сухой смешок. — Нет, спасибо.

— А я и не спрашиваю, — прорычал он, как будто у него все еще была власть надо мной. — Я задолжал плату за причал, и парни Форкса конфискуют у меня лодку, если она не будет перевезена до конца недели. Не будь сволочью, можешь оставить ее себе, я просто не хочу, чтобы она попала в грязные лапы Форкса. Эта лодка — единственное, что было мне дорого в этой жизни. Но тебе нужно подтверждение права собственности, иначе они не позволят тебе забрать ее.

— Не смей так говорить, старик, — выплюнул я. — Моя мама обеспечивала едой твой живот и пивом твой холодильник.

— Твоей маме повезло, что я взял ее к себе, ни один мужчина не стал бы мириться с тем дерьмом, которое мне приходилось терпеть от нее.

Я схватил его за испачканную клетчатую рубашку, наполовину стащив его с кресла, и был удовлетворен, когда в его глазах мелькнул страх. Теперь роли действительно поменялись. Я был тенью в его доме, причиной, по которой он боялся ночных звуков. В любое время, когда мне захочется, я могу прийти сюда, вонзить нож ему в грудь и покончить с ним. И он знал это.

— Не смей так говорить о ней, Дилан, на самом деле вообще забудь о том, что бы говорить о ней, — прорычал я.

— Убери от меня свои руки, парень, — прорычал он, пытаясь оттолкнуть мои руки.

Я позволил ему упасть обратно на сиденье, ударив ногой по его больной ноге, и он взвыл, как умирающее животное, его глаза закрылись в агонии, пока он переживал волну боли. Это было не так приятно, как мне хотелось бы. Видеть его страдания здесь не помогало мне спать легче по ночам, но я знал, что это то, чего он заслуживает, и поэтому это именно то, что он получит.

Приняв решение, я схватил ручку со стола и поставил свою подпись внизу документа, там, где он уже поставил свое имя.

— Вот. Она моя. Где ключи? — Я сложил документ и сунул его в задний карман, когда он указал на ящик комода в другом конце комнаты.

Я направился туда, выдвинул его и нашел ключ от «Джозефин-Роуз», которую он назвал в честь гребаной порнозвезды, а не своей собственной жены, факт, над которым он любил подшучивать всякий раз, когда они ссорились. На ключах был брелок с фотографией мамы и Дилана в день их свадьбы, и я нахмурился, гадая, мечтала ли она о путешествии на этой лодке со своим мужем и ребенком. Он точно, блядь, никогда не брал меня на нее, да и маму, насколько я знаю тоже. Хотя, лодка иногда приносила нам немного покоя, всякий раз, когда он отправлялся на ней на работу или по выходным пить пиво со своими друзьями-рыбаками, оставляя нас дома, чтобы мы максимально использовали его отсутствие.

— Наслаждайся тишиной, — крикнул я отцу, прежде чем выйти из дома и позволить двери с громким хлопком захлопнуться за мной.

Он осыпал меня ругательствами, но мне было наплевать, я взял свой ржавый байк и, уходя, вынес его за ворота. Сегодня я не смогу отвести его домой, поэтому оставил у забора, пообещав вернуться за ним, хотя и не знал, что собираюсь с ним делать. Честно говоря, его следовало бы выбросить в мусорный бак, но я не думал, что он этого заслуживал, и, возможно, я все еще был к нему привязан.

Я направился по пляжу в сторону маленькой лодочной станции, где папа держал «Джозефин-Роуз», и трусцой добрался до причала. Там стояла пара охранников, которым я показал документы на свою новую лодку, после чего они пропустили меня, и я направился к маленькой дерьмовой рыбацкой лодке, которая теперь принадлежала мне. Когда-то она могла быть неплохим судном, но белая краска облупилась и корпус местами проржавел до неприличия.

Я забрался в нее, завел двигатель, удивившись, когда тот, пыхтя, заработал, и вывел лодку в океан, где на меня падало солнце. Я стянул футболку, чтобы насладиться его поцелуями, и направился к горизонту, огибая скалистый выступ, где в прозрачной воде плавали рыбы.

Я вспомнил, как в детстве мы катались сюда на лодке отца Фокса и по очереди взбирались на вершину скалы и прыгали с нее. Раньше мы могли целый день заниматься подобным дерьмом, наслаждаясь обществом друг друга и нежась на солнышке. Что со всем этим случилось? Те дни просто ускользнули у нас из рук, как песок, не оставив нам ничего, кроме сожаления и тускнеющих воспоминаний.

Я повел ее в направлении дома моего отца, заглушив двигатель, когда поравнялся с ним и был уверен, что он сможет увидеть меня со своего места у окна.

У меня в кармане зажужжал телефон, и, вытащив его, я обнаружил сообщение от Фокса.

Фокс:

Фото.

Я оставил алкотестер на своем байке, поэтому убрал телефон подальше, решив, что ему придется подождать, пока я здесь не закончу.

Я снял с себя одежду и, оставшись в одних боксерах, свернул ее и положил в сумку, брошенную на палубе, в которой лежала куча старых консервных банок. Затем я прикурил сигарету, поднял пистолет и нацелил его на корпус лодки, выпуская дым из уголка рта.

— Пошел ты со своей лодкой, ублюдок. Это за маму. — Я выстрелил, пробив дыру в днище, и вода хлынула через отверстие, заставив мое сердцебиение участиться.

Я усмехнулся, затягиваясь сигаретой. Мне нужно было немного резни в моей жизни. Прошло слишком много времени с тех пор, как у меня была возможность просто быть свободным и чертовски диким. Я выстрелил еще раз, представляя себе лицо отца, когда он увидит, как я уничтожаю его гордость и радость. Я продолжал стрелять, пока дно лодки не стало похоже на швейцарский сыр и вода не хлынула внутрь с ужасающей скоростью. Я поднял сумку с моим барахлом, бросил туда же пистолет, телефон и сигареты, а затем завязал ее узлом и привязал к запястью. Я рассмеялся, когда вода поднялась мне до колен, а адреналин хлынул по венам и заставил меня почувствовать себя живым.

Я нырнул с лодки до того, как она пошла ко дну, наблюдая, как она трагически исчезает под поверхностью и погружается в синий-синий океан.

Я поплыл к берегу, наслаждаясь прохладной