От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - Виктор Гаврилов

Посланник США в Эстонии и Латвии Дж. К. Уайли в докладе в Вашингтон подчеркивал: «Обращаю внимание… что порт Палдиски, а также острова Сааремаа и Хийумаа стратегически доминируют в Рижском и Финском заливах, а также угрожают Ботническому»[813].

О заключении договора с Литвой полпред СССР во Франции Я. З. Суриц 11 октября 1939 года сообщал в НКИД: «Наша балтийская акция… расценивалась… в разрезе бесспорных и никем не оспариваемых наших интересов и в плане оттеснения немцев от Балтики. Последний момент особенно оттеняется и подводит к выводам Черчилля о совпадении конечных интересов»[814].

В период подписания пактов о взаимопомощи между СССР и Эстонией, Латвией и Литвой были подписаны торговые соглашения, по которым они начали получать нефть, железо, хлопок и другие сырьевые товары[815]. Внешнеторговые обороты прибалтийских государств с СССР возрастали: Латвии – в 4 раза, Литвы – в 2 раза, Эстонии – 4,5 раза[816].

Для согласования и оперативного урегулирования могущих возникнуть повседневных вопросов были образованы смешанные комиссии из представителей советского командования в Эстонии, Латвии и Литве и представителей вооруженных сил этих республик. Вопросы, выходящие за пределы компетенции комиссий, должны были передаваться на решение командующих войсками Ленинградского, Калининского военного округа, Белорусского фронта (в последующем Белорусского особого военного округа) и главнокомандующих армией Прибалтийских государств[817].

25 октября 1939 года был издан ряд приказов НКО СССР (№ 0162, 0163, 0164), регламентирующие деятельность командования и личного состава 65-го Особого стрелкового корпуса (ОСК) на территории Эстонии, 2-го и 16-го ОСК в Латвии и Литве соответственно.

В приказе НКО СССР «О поведении личного состава воинских частей Красной армии, расположенных в Эстонии», подчеркивалось, что «Свою ответственную задачу 65-й Особый стрелковый корпус выполнит с честью только в том случае, если жизнь и повседневная боевая подготовка частей будут протекать… при полном соблюдении ими всех пунктов Пакта о взаимопомощи между СССР и Эстонской Республикой»[818]. В аналогичных по содержанию приказах нарком обороны требовал от командиров и комиссаров 65, 2 и 16-го корпусов настроения о «советизации… в корне ликвидировать и впредь пресекать самым беспощадным образом»[819]. Директива народного комиссара ВМФ СССР от 14 октября 1939 года требовала: «не представлять себя в роли победителя и захватчика и тем самым задевать самолюбие граждан иностранных республик», не затрагивать их «военных мероприятий»[820]. Приказы категорически запрещали какие-либо контакты для всех категорий военнослужащих с представителями местных организаций, а также устройство совместных собраний, концертов, приемов и т. д.[821]

В этой связи итальянские дипломаты отмечали, что «московское правительство не желает волнений в этом регионе. Советизация государства может привести к распаду социальных и экономических связей, к попытке мятежа со стороны местных коммунистов. Лучше, чтобы все оставалось спокойно и сохранялся порядок»[822].

Обязанности по осуществлению контроля деятельности и всестороннего обеспечения 65, 2 и 16-го особых корпусов приказом НКО СССР от 27 ноября 1939 года № 0185 были возложены на его заместителя, командарма 2 ранга А. Д. Локтионова[823]. Все связанные с этим вопросы командования ЛВО, КалВО и БОВО, командиры 65, 2 и 16-го корпусов должны были решать через него[824].

В ходе советско-финляндской войны силы Балтийского флота, базирующиеся в Эстонии и Латвии, принимали участие в боевых действиях. Полпред Никитин сообщал в НКИД, что финская сторона вручила Эстонии ноту, в которой «протестует против стоянки нашего флота в Таллине, Хаапсалу и Палдиски… Эстонцы… отклоняют ноту финского правительства и считают не противоречащей их нейтралитету стоянку советских судов в водах Эстонии»[825].

Вместе с тем в ходе советско-финляндской войны непреднамеренно допускались случаи бомбардировок советскими самолетами территории республики[826]. 2 февраля 1940 года эстонский самолет «Бристоль Бульдог» в нарушение заданного маршрута пролетел несколько раз над кораблями и «был обстрелян в Таллине с русских кораблей»[827]. На заявленную эстонской стороной ноту протеста Советский Союз принес извинения[828]. По этому факту на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 5 февраля 1940 года было принято постановление о наложении взысканий на должностных лиц, в том числе наркому ВМФ «Кузнецову поставить на вид»[829].

В то же время, по данным НКВД, на территории Эстонии осуществлялась вербовка «добровольцев» в финскую армию из числа жителей страны, что расценивалось как нарушение советско-эстонского пакта о взаимопомощи[830]. Но в тот период советская сторона претензий не предъявляла[831].

Советский полпред в Латвии И. С. Зотов в своем докладе от 4 декабря 1939 года руководству заострял внимание на трактовке положений советско-латвийского пакта о взаимопомощи президентом Латвии К. Ульманисом, который заявлял: «…целью и заданием этих гарнизонов является оборона определенных участков, а не оборона нашего государства сообща, которая все же остается и будет оставаться задачей нашей собственной армии», заявляя при этом: «…никто не отнимет у нас свободу действий»[832]. Зотов отмечал, что такая установка «помогает… создавать атмосферу недружелюбия»[833].