Стратегия Византийской империи - Эдвард Николае Люттвак

В современном событиям рассказе о строительстве города, принадлежащем Марцеллину Комиту, прослеживаются ясные параллели к указаниям, изложенным в разделах 10–12 «Анонимного трактата»:

Антикварная жилка проявляется у автора «Анонимного трактата», когда он обращается к тактике: вопреки собственному военному опыту, он то и дело отсылает к «древним писателям»[428]. Их имён он не называет, но в них распознали вышеупомянутых Элиана и Асклепиодота. Его рассказ о пехоте, к счастью, гораздо проще, но он не слишком полезен, потому что в нём речь идёт о фаланге, о её снаряжении («копья должны быть как можно длиннее», пишет он (16. 31), но называет копья общегреческим словом «дората», а не македонским «сарисса»), о конной фаланге и о фаланге в движении. В то время пехота Юстиниана сражалась в гораздо более простых и, несомненно, более подвижных формированиях – и в любом случае главной ударной силой была конница, причём она сильно отличалась и от македонской, и от римской конницы, располагая таким оружием, как составной лук, усиливавшим натиск атаки, и готовой, кроме того, сражаться в ближнем бою копьём и мечом. Автор, должно быть, хорошо знал всё это, но во времена явного упадка былой славы блистательные и победоносные македонцы Александра Великого, несомненно, оставались неотразимо притягательны – даже для писателя, который обо всём остальном писал строго практически.

Так, совершенно иной тон царит в следующем разделе о «переправе через реки», когда приходится преодолевать сопротивление врага: чувствуется, что автору случалось делать это, и здесь уже определённо не отзвуки «древних писателей». Он начинается с простого утверждения о том, что необходимо превосходство в метательном оружии и в лучниках, чтобы помочь переправе, которую пытается расстроить противник; автор предлагает использовать крытые лодки со «стреломётами и камнемётами, а люди за укрытиями делают своё дело, стреляя через бойницы». Именно исходя из беспристрастного опыта старого вояки, он обсуждает оригинальную идею Аполлодора – предположительно Аполлодора Дамасского, архитектора, сконструировавшего мост Траяна через Дунай, описанный Дионом Кассием (LXVIII. 13), модель которого (в значительной мере выдуманная) выставлена в городе Турну Северин в Румынии (римская Дробета). Идея заключалась в том, чтобы построить вдоль берега реки плот длиною в ширину реки. На том конце плота, что выше по течению, нужно поставить башенку, в которой расположатся лучники. Когда всё будет готово, тот конец, что ниже по течению, крепится к берегу, тогда как другой конец отталкивают от берега, чтобы течение отнесло его на вражескую сторону реки. Под прикрытием стрел, выпускаемых из башенки, воины переправляются по наведённому мосту.

В действительности это был вариант понтонного моста, очень длинного; такие строили и византийцы, и персы. Так в декабре 627 г. доведённый до отчаяния шах Хосров II, убегая от Ираклия, переправился через реку Тигр «и перерезал канаты понтонного моста» за собой[429]. Но то был мост, построенный обычным способом, то есть из лодок, скреплённых друг с другом брёвнами, на которые настилали доски, чтобы получился ровный проезжий путь. А запустить длинный мост по течению – совсем другое дело. Вот скептический комментарий нашего автора к блестящему предложению Аполлодора:

Доставка лодок к берегу реки может, конечно, оказаться сложной, если только речь не идёт о маленьких лодках; но в таком случае бойцам придётся переправляться на вражескую сторону реки маленькими группками, способными поместиться в лодке, без прочных площадок для лучников, а это едва ли назовёшь верным решением для переправы, которую враг пытается расстроить. Но у автора есть отличное практическое решение: он предлагает строить лодки в безопасном удалении от берега, из сборных частей: «Каждая часть должна быть отмечена, чтобы указать её место при сборке лодки». Таким образом, довольно большие лодки для нападения можно перевозить в разобранном виде на повозках и вьючных животных, и тогда, «когда мы подойдём к реке, деревянные части лодок можно снова собрать и скрепить, а соединения и швы проконопатить смолой и воском…»[431].

За этим здравым советом следуют другие, в которых сильнее проявляется склонность к собиранию древностей: об отработанных перемещениях фаланги, по подразделениям – повороты в сторону, полные обороты, контрмарши рядами или шеренгами («…таковы названия контрмаршей у древних писателей. Они добавляют, что есть три способа выполнения каждого из них» – здесь мы опять встречаемся с нудной лексикографией, свойственной Асклепиодоту. Но после этого следуют более ценные практические советы: о разбивке лагерей, о распределении места в них (конница должна расположиться посередине, чтобы лошади были спокойны и неуязвимы для стрел), об укреплении лагерей и о том, как военачальникам лучше отдавать команды в битве (голосом, звуком трубы, сигналами), а также об управлении сражением. Автор по-прежнему пользуется словом «фаланга», но вполне очевидно, что на сей раз речь идёт об общем термине для пехотного формирования, а не о македонской фаланге ударной пехоты с длинными копьями.