Кодекс «Альтмана» - Роберт Ладлэм
Шрифт:
Интервал:
Арлен кивнула с серьезным видом.
— Появилась хорошая зацепка для установления личности второго человека, повинного в утечках. МакДермид наводил справки здесь, в Вашингтоне. Не у Котта. У него есть еще один источник. Вероятно, даже партнер. Мужчина. Возможно, занимающий высокий пост. До сих пор его имя не называлось.
Президент обдумал ее слова, подавляя вспышку гнева:
— Как вы об этом узнали?
— Мы оборудовали гонконгскую контору МакДермида подслушивающим устройством.
Президент впервые за день улыбнулся.
— Иногда хитроумие ЦРУ от души восхищает меня. Спасибо, Арлен. Я искренне благодарен вам. Насколько я понимаю, ваша главная трудность в том, что вы до сих пор не сумели его идентифицировать?
— Именно. Одна из наших женщин-агентов в Гонконге уверена, что ей знаком его голос, но она до сих пор не может связать его с определенным человеком.
— Вы сами слышали его?
— Запись по телефону получилась не очень качественной, тем не менее ее уже отправили в Лэнгли с курьером.
— Как только установите личность, немедленно сообщите мне. Если ваши люди не сумеют выяснить его имя, пришлите сюда запись. Может быть, его узнает кто-нибудь из сотрудников Белого дома.
— Слушаюсь, господин президент. — Арлен начала подниматься на ноги.
Кастилья задержал ее:
— Как продвигается расследование прочих аспектов деятельности МакДермида?
— Пока нам не удалось установить, с какой целью он и группа «Альтман» ввязались в дело «Эмпресс», если не считать очевидной причины — желания получить доход от продажи химикатов.
— Хорошо, Арлен. Спасибо. Вы прекрасно поработали.
— Это мой долг, сэр. Происходящее напоминает мне пиротехническую шутиху, которая в любой момент может превратиться в ядерную ракету. Будем надеяться, что все это скоро подойдет к концу.
— Вашими бы устами да мед пить, — подал голос Оурей, стоявший у стены.
— Доброй охоты, — пожелал Кастилья. — Держите меня в курсе.
— Обязательно, господин президент.
— Проводите госпожу директора, Чарли, — велел Кастилья. — Поговорим позже.
Как только они ушли, президент потянулся к синему телефону, чтобы вызвать Клейна и сообщить ему о том, что удалось и чего не удалось выяснить ЦРУ. Он не хотел рисковать, не хотел допустить еще одну утечку.
* * *
Понедельник, 18 сентября
Дацу
Лимонно-желтая полоска на восточном горизонте предвещала наступление рассвета. Дряхлый лимузин, «Хамви» и «Лендровер» прокатили десять километров, минуя поля и поросшие лесом холмы. Скудный утренний свет становился все ярче и теплее. В конце концов машины въехали в темный двор, почти целиком укутанный влажными туманными тенями. Далекие фиолетовые холмы Баодин-Шан начинали обретать зеленую окраску. Именно там высечена статуя Спящего Будды, у которой была назначена решающая встреча с Ли Коню и ее мужем. Джон осматривал холмы, гадая, что принесет ночь.
Во дворе стоял старый автобус советского производства. Его двигатель работал.
— Зачем это? — спросил Джон. Машины остановились бок о бок с автобусом, водители заглушили двигатели.
— На нем Алани и ее группа должны были доставить Тейера и Киавелли к границе, изображая уйгуров, которые возвращаются домой в Кашгар.
— Рискованная затея. У вас прекрасные гримеры, но при дневном свете Тейера и Киавелли неминуемо разоблачат.
— Подождите в машине. Сейчас сами все увидите.
Асгар пересек пыльный двор и что-то сказал пожилому уйгуру, сидевшему за рулем автобуса. Тот сразу заглушил мотор, неторопливо выбрался из кабины и отправился в дом вслед за людьми Асгара.
Асгар поманил Джона:
— Идемте.
Войдя в дом, он показал Джону два просторных женских наряда, похожих на афганские бурки, один черный, другой коричневый. Они лежали на деревянном крестьянском столе.
— В Синьцзяне многие женщины носят паранджи, но некоторые доходят до крайности и надевают на себя такие вот чудища. Мы закутаем в них Тейера и Киавелли и посадим их рядом с Алани, потому что она высокого роста. Подобрав под себя ноги, они сойдут за женщин.
— По крайней мере, под этими нарядами можно спрятать оружие.
Дом был старый, с истертым полом и перекрытиями из некрашеных бревен. Он был меблирован самодельными столами, креслами и шкафами для одежды. В комнате, в которую вела дверь с аркой, стояли кровать и деревянный умывальник с глиняными миской и кувшином. Джон не увидел здесь уйгуров, кроме водителя автобуса, — тот сидел за деревянным столом в кухне за второй сводчатой дверью.
— Где я буду спать? — Теперь, когда Смиту стало ясно, что ему придется ждать ночи, он внезапно почувствовал, до какой степени утомлен. Болела каждая мышца, раны на лице зудели. Ему хотелось смыть с себя черную краску, поесть и рухнуть на первую попавшуюся постель.
— В доме есть замаскированный подвал, а в хлеву за стойлами — потайные комнаты. Чего вы хотите в первую очередь — есть или спать?
— Сначала поесть. Потом поспать.
Вслед за Асгаром Джон вошел в кухню — там за вторым столом сидели четырнадцать бойцов и жадно поглощали пищу, а женщины готовили еду и расставляли по столам полные тарелки. Среди женщин Смит заметил двух улыбающихся гримерш, с которыми он встречался в шанхайском «лунтане». Увидев его лицо, они рассмеялись, жестами велели ему подойти к раковине и смыли с его кожи черные маскировочные полосы при помощи холодной воды и самодельного мыла, пахнущего дегтем.
Почувствовав себя лучше, Джон сел за стол напротив старика, который оторвался от еды, посмотрел на него с таким видом, будто спрашивал: «Кто ты такой?», потом пожал плечами и вновь уткнулся в тарелку.
Асгар присоединился к ним, неся в руках миску с рисом, ломтиками баранины, моркови, лука и стручковой фасолью, политыми растопленным курдючным салом. Такой же рис они ели в «лунтане». Асгар поставил миску на стол среди других блюд. Изголодавшись после долгой ночи и непрерывного напряжения, Джон положил себе щедрые порции каждого из них. Он с аппетитом уминал тонко нарезанное мясо с восхитительным гарниром. Кебаб из рубленой баранины был хрустящим снаружи и сочным внутри; он был лишен тех запахов, которые большинству американцев кажутся неприятными.
Пока Джон утолял голод, Асгар наблюдал за ним, не забывая подносить ложку ко рту. Воцарившаяся за столом атмосфера словно бы создала у него ностальгическое чувство.
— Уйгуры были кочевыми овцеводами задолго до того, как осели и занялись земледелием. Баранина для нас — то же самое, что морские продукты для японцев и говядина для аргентинцев и американцев. Англичане тоже знают толк в овцах. Именно этим мне нравилась их страна. Порой мне удавалось достать мясо овец южноанглийской породы... Ох-хх... Это была самая лучшая баранина, которую я ел с тех пор, как уехал из дома.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!