Петербургские женщины XIX века - Елена Первушина

В сад ходила гулять и дочь актрисы Асенковой. Она была лет 14, казалась взрослой, но любила еще побегать, и мы с ней до упаду бегали вперегонки. Асенкова была очень хорошенькая, и я гордилась, что большая девочка и такая хорошенькая не пренебрегает мной.

Двух Самойловых и Асенкову мне пришлось видеть впоследствии на сцене. Надежда Васильевна Самойлова и Варвара Николаевна Асенкова были на одном амплуа. Обе были хорошие водевильные актрисы. Гуляя девочками в саду и разговаривая между собой, они тогда, конечно, и не думали, что наступит время, когда между ними возникнет непримиримая вражда».

Все актрисы Самойловы были талантливы, но судьбы их сложились по-разному. Надежда Васильевна вышла замуж за офицера Макшеева, но так как по законам времени офицеры русской армии не могли официально жениться на актрисах императорских театров, поэтому, чтобы не мешать артистической карьере жены, офицер уволился в отставку. Вера Васильевна покинула сцену и вышла замуж за офицера Мичурина. Ее дочерью была Вера Аркадьевна Мичурина-Самойлова, ставшая народной артисткой СССР в 1939 году и лауреатом Сталинской премии первой степени в 1943. Она оставила воспоминания «Полвека на сцене Александринского театра» и «Шестьдесят лет в искусстве».

* * *

Одним из самых частых партнеров Асенковой на сцене был Николай Осипович Дюр. «Водевиль, Дюр и Асенкова — три предмета, которых невозможно представить один без другого», — писал в некрологе Варвары Васильевны Асенковой критик «Северной Пчелы». А сестра Дюрова Любовь Осиповна (в замужестве — Каратыгина) в 1821 году дебютировала на сцене Петербургского театра в роли Агнессы («Школа жен» Ж. Б. Мольера). Современники отмечают, что игра Любови Осиповны, исполнявшей главные роли в трагедиях, была психологически точной и тонкой. Актриса много играла в пьесах князя A. А. Шаховского, писавшего роли специально для нее: Любовь («Батюшкина дочка, или Нашла коса на камень», переделка «Укрощения строптивой» У. Шекспира), Ребекка («Иваной, или Возвращение Ричарда Львиного Сердца», по «Айвенго» B. Скотта), Наина («Финн», по мотивам «Руслана и Людмилы» А. С. Пушкина). Критика отмечала: «Она сразу стала любимицей публики. Прелестная и грациозная, Дюрова царила одинаково в легкой комедии и в трагедии. Всегда эффектная, Дюрова была всегда естественна и разнообразна». Через несколько месяцев после замужества с П. А. Каратыгиным Любовь Осиповна скончалась от чахотки в возрасте 28 лет.

* * *

Более известной драматической актрисой была Екатерина Семеновна Семенова. Это ей посвящены строки «Евгения Онегина»:

Е. С. Семенова

Прозой же Пушкин писал о Семеновой так: «Говоря об русской трагедии, говоришь о Семеновой — и, может быть, только об ней. Одаренная талантом, красотою, чувством живым и верным, она образовалась сама собою. Семенова никогда не имела подлинника… Игра всегда свободная, всегда ясная, благородство одушевленных движений, орган чистый, ровный, приятный и часто порывы истинного вдохновенья — все сие принадлежит ей и ни от кого не заимствовано. Она украсила несовершенные творения несчастного Озерова и сотворила роль Антигоны и Моины; она одушевила измеренные строки Лобанова; в ее устах понравились нам славянские стихи Катенина, полные силы и огня, но отверженные вкусом и гармонией. В пестрых переводах, составленных общими силами, и которые, по несчастью, стали нынче слишком обыкновенны, слышали мы одну Семенову, и гений актрисы удержал на сцене все сии плачевные произведения союзных поэтов, от которых каждый отец отрекается поодиночке. Семенова не имеет соперницы; пристрастные толки и минутные жертвы, принесенные новости прекратились; она осталась единодержавною царицей трагической сцены».

Н. С. Семенова

Семенова действительно прославилась в ролях Антигоны, Поликсены и Моины и в трагедиях Озерова, написанных на сюжеты Софокла, Еврипида и Макферсона, а также Ксении из «Дмитрия Донского». Но зрители-современники также вспоминают ее игру в «Марии Стюарт» Шиллера, «Ифигении в Авлиде», «Федре» и «Андромахе» Расина, в трагедиях Вольтера. Семенова стала первой Софьей в постановке «Горя от ума» Грибоедова.

В 1826 году Семенова покинула окончательно сцену и, переехав в Москву, обвенчалась со своим давним покровителем князем Иваном Алексеевичем Гагариным, который был старше ее на 15 лет. Их дом в Москве посещали многие прежние поклонники Семеновой: Пушкин, Аксаков, Надеждин, Погодин.

Младшая сестра Екатерины Семеновой — Нимфадора Семеновна Семенова, была артисткой оперной труппы императорских театров. Современники отзывались о ней так: «Имеет стройный стан и привлекательное греческое лицо. Голос ее довольно приятен. С охотою и старанием, она в короткое время достигла до степени хорошей певицы; в отношении же к игре она давно уже пользуется правом отличной актрисы». Она дружила с Грибоедовым, Гнедичем, Жуковским.

Семенова-младшая прославилась своим добрым нравом и благотворительностью. Она стала крестной матерью более 200 детей актеров, хористов и даже театральных плотников и сторожей, в ее доме наравне с ее дочерями воспитывалось несколько бедных девушек.

Долгие годы она пользовалась покровительством мецената графа В. В. Мусина-Пушкина, с которым прожила больше 20 лет и от которого имела трех дочерей. Через несколько лет после его смерти вышла замуж за француза Лестрелена.

Екатерина Семенова прожила 62 года, а Нимфадора Семенова — и вовсе 88 лет. Обе Семеновы за несколько лет перед смертью ослепли. Возможно, сказалось то, что им постоянно приходилось напрягать глаза, уча наизусть роли при скверном освещении.

* * *

Театральная жизнь Екатерины Семеновой не обошлась без соперничества. В 1818 году она дебютировала ролью Антигоны, а затем и Моины Александра Михайловна Колосова, которую Катенин и его последователи выдвигали на место первой русской трагической актрисы. В театральном мире мгновенно сформировались «партия Семеновой» и «партия Колосовой». Семенову поддерживал, в частности, Пушкин, который написал на ее соперницу следующую едкую эпиграмму:

Позже, однако, он написал своеобразное извинение в послании «К Катенину»:

Колосова же вышла замуж за Василия Андреевича Каратыгина (брата Павла Каратыгина) и скончалась в возрасте 78 лет. В своих воспоминаниях о Пушкине она пишет: «Но за что Пушкин мог рассердиться на меня, чтобы, после наших добрых отношений, бросить в меня пасквилем? Нет действия без причины, и в данном случае, как узнала впоследствии, причиною озлобления Пушкина была нелепая сплетня, выдуманная на мой счет каким-то „доброжелателем“. Говоря о Пушкине у князя Шаховского, Грибоедов назвал поэта „мартышкой“ (un sapajou). Пушкину перевели, будто бы это прозвище было дано ему — мною! Плохо же он знал меня, если мог поверить, чтобы я позволила себе так дерзко отозваться о нем, особенно о его наружности; но как быть! Раздраженный, раздосадованный, не взяв труда доискаться правды, поэт осмеял меня (в 1819 г.) в своем пасквиле. Катенин и Грибоедов пеняли ему, настаивали на том, чтобы он извинился передо мной; укоряя его, они говорили, что выходка его тем стыднее, что ее могут приписать угодливости поэта „Клитемнестре“ (так называли они Е. С. Семенову). Пушкин сознался в своей опрометчивости, ругал себя и намеревался ехать ко мне с повинной».