Зона заражения - Александр Афанасьев

– Вскрывайте.

Начальник охраны амира Ислама жахнул ногой в дверь, первым ворвался боевик с фонарем, вторым – с видеокамерой…

– Лежать! Лежать!

Вообще-то все и так лежали…

Амир Ислам вошел в тесную келью.

– Ас саламу алейкум, – вежливо сказал он.

Досточтимый алим ферганского велайята Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби ничего не ответил, он вообще был в состоянии шока и только разевал рот. Начальник охраны амира Ислама наклонился и влепил алиму пощечину.

– Хозяин обращается к тебе, тупое отродье, сын свиньи!

Досточтимый алим ферганского велайята Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби снова ничего не ответил, он только неотрывно смотрел на зрачок кинокамеры.

Тем временем начальнику охраны поступил доклад, он выслушал его, сказал «хорошо», выпрямился.

– Хозяин, оружейная комната наша, периметр под контролем. Может быть, осталось какое-то оружие в комнатах, но мы справимся.

– Хорошо. Выйдите.

– Слушаюсь, хозяин.

– И этого маниука… – амир показал на обесчещенного подростка, – заберите с собой…

Когда они остались одни, амир Ислам, легко и бесшумно перемещаясь по комнате, зажег свет. Сел напротив испуганного до смерти алима.

– Оденься, как следует… – сказал он, – потом поговорим.

…

– Делай! – резко сказал амир.

Алим от окрика пришел в себя, быстро сделал, что сказали. Он не был боевиком, он не участвовал в джихаде и выглядел откровенно жалко.

– Сядь.

Алим выполнил и это приказание.

– Теперь расскажи мне про то, когда ты стал беззаконным и вышел из ислама.

…

– Думаешь, я не знаю, кто ты есть? Думаешь, я не знаю про твою жизнь? Ошибаешься…

Амир Ислам выдержал паузу.

– Твое имя Махмуд Дикка, твоего отца звали Али Дикка, ты родился в Хомсе, когда он еще принадлежал Сирии. Твой отец был набожным и религиозным человеком, хотя и занимался торговлей. Твой старший брат должен был унаследовать бизнес, а тебя отец послал в университет Аль-Азхар в Египет, чтобы ты выучился и стал имамом. Когда ты учился там, ты узнал, что твой отец погиб в застенках сирийской службы авиационной разведки. Твой брат стал моджахедом и долго сражался на пути Аллаха, пока не стал шахидом под американскими бомбами. Когда это произошло – он был военным амиром, командующим фронтом. А ты в это время торговал своей задницей. Ты стал тем, кто ты есть, только благодаря твоему брату Салиму Дикка, которого прозвали Львом из Шама. Говорят, что шахид имеет право заступничества перед Аллахом за семьдесят своих родственников, но думаю, Аллах не примет заступничества твоего брата за тебя, даже если он заступится за тебя одного. Ты грязный маниук, педераст, вот ты кто. Ты тот, кто вызывает гнев Аллаха, тот, из-за которого гнев Аллаха поражает всю умму, тот, из-за которого Аллах не дает нам победы. Тот, из-за которого мы все находимся под гневом Аллаха Всевышнего. Я все про тебя знаю. А если про тебя узнают люди – они разорвут тебя на куски, вот что будет…

Амир Ислам подумал про себя, что не зря его отец собирал картотеку на всех, даже самых невидных экстремистов региона, добавляя в нее всю информацию, какую удавалось заполучить. Теперь благодаря этой картотеке его власть простирается далеко за пределы долины…

– Рассказывай, как ты стал тем, кто ты есть, грязный мерзавец!

Досточтимый алим ферганского велайята Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби заплакал и начал рассказывать.

В общем-то его история была обычной. В университете Аль-Азхар, который сам по себе является обычным исламским университетом, находится под контролем государства и не проповедует исламский экстремизм, на самом деле идет подготовка религиозных экстремистов. В таком университете, как аль-Азхар, учатся студенты из множества стран, в каждой группе есть старший. Сначала студентам запрещают выходить на улицу и иметь личные деньги, а также личные вещи, помимо самых необходимых. Потом начинают обрабатывать старшего прежде всего деньгами и правом выхода за пределы учебных корпусов. Такое право получают только те иностранные студенты, за которых поручился кто-то из местных, кто сказал, что пригласит их в свой дом и даст ночлег. А поскольку дело происходит в Египте, можно спорить на деньги, что эти студенты будут тайными религиозными экстремистами. Потому что в Египте еще с конца позапрошлого века идет война. Тайная война. Сначала – между обществом и британскими оккупантами, потом – между обществом и армией, потом – между необразованной и образованной, европеизированной частями общества. И экстремистское подполье в Египте сильнее, чем в том же Пакистане. Старшего приглашают в дом египетской семьи, а в Египте часто бывает так, что экстремистские взгляды исповедует вся семья – дед, отец, сын.

Вот так сначала в кутбизм втягивают старшего. Потом он сам начинает вербовать людей в своей группе. Просто за счет того, что он распределяет деньги, комнаты, разрешает позвонить домой или написать родным. Год, второй – и готово. Те, кто до этого даже не помышлял об экстремизме, становятся убежденными исламскими радикалами[172].

В случае с досточтимым алимом ферганского велайята Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби, который тогда был старшим сирийской группы из уважения к его отцу и его вставшему на джихад брату, все было точно так же, за исключением того, что его египетский куратор – ваххабит в первую же ночь в его доме совратил его. Потом он научил его совращать младших. И сказал, что для тех, кто идет по пути Аллаха и не имеет доступа к женщинам, это не является грехом.

Потом досточтимый алим ферганского велайята Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби был оператором в одном из джамаатов – это было его единственное участие в джихаде – и убедился в том, что в джамаате, когда нет возможности кого-то изнасиловать, завести рабыню или нет сексуальных джихадисток, все это делали друг с другом. И он тоже это делал, и с ним это делали. И так он стал тем, кем он стал.

Извращенцем, ненавистным Аллаху.

Амир все это выслушал и записал на магнитофон.

А потом спросил:

– Ты хочешь быть здесь главным?

Конечно, несмотря на почти полное отсутствие сотовых телефонов, отсутствие социальных сетей (люди даже не знали, что это такое) и прочих средств для общения, о том, что произошло в Дар уль-Улюм Наманган, стало известно почти сразу. Никто точно не знал, в чем там было дело, но все знали, что там был амир Ислам и его люди с оружием. И что они долго говорили с алимом. Народ поволновался, но поскольку алим был жив и лично призвал утром к намазу, народ поволновался и утих.