Чёрная пантера с бирюзовыми глазами - Оксана Чекменёва

– Ой, я просто вижу эту картину! – расхохоталась я. – И что, они просто уплыли и всё?

– А что им оставалось? Так и гребли без остановки до самого дома. Ничего, было лето, так что не особо замёрзли, к тому же вёсла могут согреть лучше одеяла – тот ещё тренажёр. Ну, а мы славно повеселились, наблюдая, как они удирают.

– А Сигрун?

– А она не поплыла с ними. Просто спрыгнула с драккара и приплыла обратно к нам.

– Я её понимаю, – закивала я. – Столько мужчин, и все выше неё! Есть от чего голову потерять.

– Не все, кое-кто был даже ниже, – покачал головой Гейб. – Она действительно была невероятно большой. Но, всё же, она уже не смотрела на окружающих сверху вниз, а была с нами на равных. По крайней мере – в плане роста. И она заявила нам, что останется с нами на любых условиях – женой, любовницей, экономкой, прачкой, кем угодно, лишь бы больше не быть, как прежде, «дылдой» и «великаншей».

– И вы её оставили? Вот так просто?

– Да. Она была первой из посторонних, кто вошёл в наш клан до того, как стал чьей-то женой.

– А что было дальше? Ты в неё влюбился и женился? – Я почувствовала, как в глубине души зашевелился мерзкий червячок ревности.

– Нет, вовсе нет. Я испытывал к ней скорее дружеские чувства. Я уважал её. Сначала мы просто общались. Она поселилась в нашем доме и взяла на себя кучу домашних обязанностей, которые выполняла с большим энтузиазмом.

Но, видимо, я ей приглянулся не только как друг. И вскоре она открытым текстом предложила нам стать любовниками. К тому времени она уже была в курсе наших... хмм... особенностей, так что я признался ей, почему не могу... Что просто боюсь...

– А она? – замирая, спросила я. Слушать подробности прежней интимной жизни Гейба было непросто, но для того, чтобы двигаться вперёд, я должна знать его прошлое.

– А она сказала: «Не волнуйся, я всё сделаю сама, ты просто лежи». Она же была достаточно опытной женщиной, поэтому взяла всё в свои руки. А я, действительно, просто лежал...

– Понятно... – пробормотала я, не зная, что ещё сказать.

– Понимаешь, это оказалось выходом. Так было... безопасно. И именно эту модель я принял на будущее. И даже с Линдой. Я просто лежал и позволял себя любить. И лишь с тобой...

– А со мной всё было иначе...

– Да. Я не знаю, что со мной случилось. До встречи с тобой я был, если вдуматься, клубком из фобий и комплексов. Психологи на мне обогатились бы, если бы, конечно, я к ним обратился. И не факт, что им удалось бы мне помочь. А ты... Ты всего лишь взглянула мне в глаза – и всё это просто рухнуло с меня. Как будто каменный панцирь раскололся. Прикасаться к тебе, обнимать тебя, стало смыслом моей жизни. Я сам проявлял инициативу, срывался, мой самоконтроль улетел куда-то на Альфу Центавра. Я был сверху, – ухмыльнулся он, а я слегка покраснела, – и сбоку, и сзади. И даже не вспомнил, что вообще никогда так не делал. Чёрт побери, я даже взял в дом собаку и спокойно чешу её за ухом – и для меня это нормально, потому что это твоя собака! До тебя я и жил-то словно бы наполовину. А теперь я стал целым. Спасибо тебе, моя девочка.

Он прижался губами с моим губам, но я не успела привычно «уплыть», как он отстранился, тяжело дыша.

– Господи, как же сильно я тебя хочу, – простонал он, и это не были пустые слова – сидя у него на коленях, я прекрасно ощущала доказательство этому, – но нельзя, не сейчас.

– Почему? – я сама вся горела. Прошлая ночь разбудила во мне ненасытного зверя, и теперь он настойчиво требовал продолжения банкета.

– Потому что девочки могут проснуться в любой момент. К тому же скоро начнут подтягиваться родственники, чтобы взглянуть на них.

– Знаешь, и Кристиан, и Джеффри отказались прийти к нам на обед, пока здесь твой отец. И если Джеффри отказался деликатно, то Крис выразился предельно откровенно. За что они все ненавидят твоего отца?

– Ну, я сомневаюсь, что его так уж и все ненавидят, хотя кое у кого есть для этого все основания. Его скорее просто... сторонятся. Знаешь, лучше уж просто избегать общения с так называемым папашей, чем попытаться пообщаться с ним и нарваться при этом на полное равнодушие и пренебрежение. Это больно ранит, очень больно, особенно неокрепшую детскую психику. Алекс настолько привык к своей «неотразимости», которая заставляет людей просто обожать его, что не прилагает даже минимального усилия, чтобы наладить хоть какой-то контакт с теми, кто ему не интересен. Это же лишняя трата сил, к чему заморачиваться?

– Понятно. Мне он тоже сразу не понравился. Сразу! И хотя Кристиан при встрече поступил практически так же – к нему у меня никакой ненависти не было и нет. Он славный парень, может, слегка избалованный лёгкими победами над женщинами. Но твой отец – другое дело. Он весь какой-то... гнилой. Неприятный. Даже несмотря на его красивую внешность, что есть, то есть, отрицать не стану. Но под всей этой красотой скрывается холодное, равнодушное, эгоистичное сердце.

– А ты быстро его раскусила. При том, что он сознательно пытался применить на тебе свой дар. Против него мало кто может устоять. Собственно, лишь у меня иммунитет, и то мне понадобились столетия, чтобы его выработать. А ты – просто не поддалась и всё. Как с разрядами Тедди. Знаешь, мне кажется, что твой дар – это защита от их дара. На тебя нельзя воздействовать, и это замечательно.

– Но Джеффри же почувствовал мою боль. Значит, от его дара у меня защиты нет, так что твоя теория развалилась на глазах.

– Вовсе нет, это укладывается в мою теорию. Джеффри ведь не пытался на тебя воздействовать. Он просто уловил импульс боли, исходящий от тебя, или что он там чувствует? Но на тебя саму он не повлиял. Так что всё сходится.

– А у вас есть ещё кто-нибудь с даром воздействия? Хотелось бы проверить твою теорию.

– Нет, у остальных лишь повышенная чувствительность к чему либо. Мы ни на что и ни на кого не воздействуем. Лишь Алекс да Вэнди с её «шариками» выбиваются из общего ряда.

– Ладно, как бы то ни было – я не поддалась его воздействию, и это здорово. Жаль остальных, на которых он использует свой дар, но помочь им я не в силах. Но хватит про Алекса, ты лучше расскажи, что там у вас дальше было с Сигрун?

– Дальше? Ну, мы стали жить вместе, а когда, спустя несколько лет, она забеременела Торбергом…

– Кем?

– Адамом, – улыбнулся Гейб, – то мы поженились. Видимо, бесплодным был всё же её муж, либо они просто были несовместимы, и такое случается. Она была мне хорошей, преданной женой, другом и соратником. И хотя я не питал к ней романтических чувств, но мне было хорошо с ней. Мы прожили вместе почти сорок лет, и я всегда вспоминаю о ней с теплотой. Она столько мне подарила...

– Наверное, ты из-за неё выбирал себе в жены крупных женщин?

– Может быть. Но абсолютно точно другое – это из-за неё всё мои жёны были опытными женщинами. Вдовами. Их не нужно было... обучать. Они и сами всё знали и умели. И это было для меня правильно и естественно. Я не знал ничего другого. Пока не взглянул в глаза крошечной хрупкой невинной девочке. И всё, что я считал единственно верным для себя, оказалось полной ерундой.