Большой круг - Мэгги Шипстед

Этот вопрос неприходил вголову, но, конечно, ему двадцать семь лет, ион здоров. Однако Джейми немог сейчас всерьез подумать отом, что нужно делать, и, отодвинув все, сказал:

–Трудно представить, что ты хочешь навойну. Явсегда считал, ты такая нежная.

–Ну да, ябы предпочла более нежный мир. Ноукаждого есть свой предел, тебе так некажется?

Джейми припомнил, какего захлестнула радость, когда кто-то пристрелил Баркли Маккуина.

–Наверно.

–Уменя такое чувство, будто яот злости могу выскочить изкожи. Хочу, чтобы отГермании иЯпонии остались только пепел ищебень. Хочу налететь наних мстительной валькирией, ипусть заплатят. Валькирии вообще этим занимаются? Никогда нехотела никого убивать, никогда, асейчас мечтаю засадить пулю Гитлеру прямо промеж глаз. Тынет?

–Гитлер– что-то абстрактное, какдьявол.

–Ноонже недьявол. Реальный человек. Разве нестранно, что уодного человека есть власть запустить войну? Ясильно упрощаю, ноты меня понимаешь.– Сара намгновение закрыла глаза.– Давай поговорим очем-нибудь другом. Нехочу тратить наше время навойну. Расскажи мне освоей жизни. Расскаживсе.

–Все? Так много, хотя одновременно имало.

–Нужно счего-то начать. Какнасчет?.. Расскажи, где ты живешь.

–Сейчас вОрегоне. Наберегу. Раньше жил вКанаде.

–Ты женат?– Тон был старательно нейтральным.

Он покачал головой.

–Асестра? Замужем?

Значит, мать ничего нерассказала ей отом, что Мэриен приезжала вСиэтл.

–Вообще-то, Мэриен уже вдова.

Глаза Сары, ибез того намокром месте, увлажнились.

–О, какужасно. Мне очень жаль. Адети есть?

–Нет, слава богу.

–Да, милость Божья, что им непридется горевать поотцу.

Джейми замялся:

–Яимел ввиду немножко другое. Она нехотела детей. Ее муж был нехорошим человеком, нодаже будь иначе, онабы их нехотела. Она хочет только летать насамолетах. Ей нехочется быть привязанной клюдям.

Сара сосредоточенно нахмурилалоб:

–Быть привязанной клюдям– суть жизни. Дети осветили меня, осветили весь мир. Ты неможешь себе представить такую любовь.

Джейми печально улыбнулся:

–Могу илине могу, ноне знаю, сужденыли онимне.

Сара откинулась накушетке иссилой выдохнула:

–Прости. Незнаю, зачем ятакое говорю. Ноони утебя будут, уверена.

–Может, да, может, нет. Думаю, ябы их любил. Ноеще ядумаю, Мэриен сказалабы, что она себя знает. Она хочет жить иначе.

–Мне неследовало судить. Немое дело, какживет твоя сестра. Иликак живешьты.

Последние слова больно кольнули.

–Знаешь, что мне это напоминает?

–Нет.Что?

–Когда мы гуляли уозера, где познакомились, ты вытянула изменя всю мою жизнь, иятолько потом понял, что ничего неспросил утебя отвоей.

–Ясовсем забыла.– Наверное, уДжейми был совсем затравленный вид, поскольку Сара торопливо добавила:– Нетот день ине ту прогулку. Забыла, какты переживал из-за того, что много говорил. Ноитогда, исейчас твоя жизнь интереснее моей.

–Нет…

–О, новости. Можешь сделать громче?

Джейми потянулся кколесику. Япония объявила войну Соединенным Штатам иВеликобритании. Через минуту Сара велела:

–Хватит.

Джейми опять прикрутил звук иосторожно сказал:

–Какбы яхотел изобрести способ передать тебе все задолю секунды, тыбы знала, имне непришлосьбы ничего рассказывать.

–Ая нет. Люблю узнавать очеловеке понемногу.

–Ноунас нет времени. Ая неуверен, что смогу все правильно объяснить.

Сара внимательно посмотрела нанего:

–Мне всегда нравилась твоя честность. Больше тебе ничего ненужно, чтобы все объяснить.

–Ябьюсь надтемже самым вкартинах. Хочу написать слишком большое, поэтому начал думать, что насамом деле хочу изобразить представление ослишком большом. Так понятно?

–Да, думаю, да. Это есть втом морском пейзаже.

–Наверное, меня привлекает невозможность.

Он осторожно, медленно потянулся ивзял ее руку всвои ладони. Она позволила.

–Да,– тихо сказала она после паузы.– Невозможно.

–Твоя жизнь продолжилась, какбудто меня никогда вней небыло.

–Только внешне.

–Аразве неэто важно?

–Недумаю. Ноявсего-навсего… яобычный человек, Джейми. Ты хотел моего бунта, аяне могла. Немой путь. Иногда мне хотелось небыть такой приличной, носамое простое объяснение, что уменя нехватает духу.– Она крепче стиснула его руку:– Явсегда желала тебе только хорошего. Яжелаю тебе счастья.

–Мне ненравится… Незнаю, каксказать.

–Ты нехочешь, чтобы яжелала тебе счастья?

–Нет, нотут есть что-то окончательное.– Он отпустил ее руку ипригнулся:– Длятебя наше лето стало только приятным ритуалом инициации?

Порадио сопрано тихо пел какую-то арию. Сара долго думала, глядя нагазон.

–Нет,– наконец решилась она.– Но, Джейми, ведь так идолжно быть. Разве нелучше нам сейчас решить, что так ибыло? Ячестно незнаю, почему все иначе, почему ядо конца немогу освободиться. Ноуменя есть жизнь. Дети. Идаже если яиспытываю поотношению ктебе сложные чувства, что может измениться?– Ее взгляд палил, какпрожектор, иДжейми почувствовал себя обнаженным, какбудто она могла видеть его самые жалкие, настойчивые надежды ижелания. Сара твердо закончила:– Ничего хорошего невыйдет, если мы ляжем впостель.

Упоминание осексе деморализовало (хотя Сара так ихотела) ивернуло Джейми креальности. Стараясь говорить шутливо, хотя необманув ниодного изних, он спросил:

–Ты недумаешь, что это нелишено смысла само посебе?

Внешне Сара оставалась спокойной, ноего непокидало ощущение, что она награни. Он почти ничего незнал оней, немог понять, что ей приходится принимать вовнимание. Наконец она решительно произнесла:

–Яникогда неоставлю Льюиса. Ялюблю его, важно, чтобы ты понял. Так что невижу смысла. Это лишь причинит нам обоим боль.

Его наполнила грусть, выдавив наповерхность раздраженное разочарование. Он сказал:

–Мне пора.

Сара, невозражая, проводила его квыходу. Удвери они остановились.

–Пожалуйста, передай Льюису мои извинения, что яне приду завтра наужин.

–Передам.– Она помедлила:– Что ты будешь делать? Пойдешь вармию?

–Незнаю.

–Нехочешь знать.

–Разумеется,нет.

–Ведь раньше тебя приводила вбешенство мысль оживотных, скоторыми дурно обращаются. Разве ты нечувствуешь тогоже, когда речь идет олюдях?– Сара, раскрасневшаяся, свлажными глазами, замолчала иположила ему руку налокоть:– Мы обязаны быть смелыми.