Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI— XVII вв. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время - Сергей Федорович Платонов
Шрифт:
Интервал:
VII
Положение дел в Великом Новгороде в 1608–1609 годах. Сношение Скопина с Поморьем и Заволжьем и грамоты царя Василия. Вологда и Устюг как центральные пункты восстания. Начало борьбы и появление во главе восставших царских воевод. Организация восстания и взаимные отношения городов и сословий на Севере. Общая характеристика движения на Севере. Поход Скопина
Было уже упомянуто, что царь Василий в середине 1608 года отправил в Великий Новгород князя М. В. Скопина-Шуйского для сбора ратных людей с пятин и вообще с северо-западной окраины, а сверх того и для заключения союзного договора с Карлом IX Шведским. Карл давно уже искал возможности благовидно вмешаться в московские дела «для земельного обогащения шведской короны». Он сам, без всякого вызова, предлагал свою помощь и правительству московскому, и непосредственно новгородскому населению, к которому не раз обращался с воззваниями. На московской границе он готовил войска, чтобы при первом случае захватить себе Корелу, Орешек или Ивангород. Понятно, как он должен был радоваться обращению Скопина к шведской помощи. Переговоры о ней начались еще в исходе 1608 года; окончательный текст договора был выработан стольником С. В. Головиным и шведскими уполномоченными в Выборге только в феврале 1609 года на условии уступки Швеции города Корелы, а весной, в конце марта и в апреле, стала подходить к Новгороду «немецких ратных людей кованая рать», состоявшая из 15 с лишком тысяч шведских, французских, английских, шотландских и иных наемников. У Карла IX всегда бывали в запасе деньги на тот случай, если бы необходимы стали услуги наемных войск[139].
Таким образом, князь Скопин-Шуйский потратил более полугода времени для того, чтобы получить иноземную помощь и начать из Новгорода поход к Москве. В ожидании же шведских войск он, по собственному его выражению, «сидел в осаде в Великом Новгороде». Можно по некоторым данным уразуметь, чем он был занят в этой «осаде». Во-первых, ему необходимо было оградить себя от опасности измены в самом Новгороде. Вскоре после его приезда в Новгород произошло отпадение Пскова от царя Василия. Именно 1–2 сентября 1608 года псковичи присягнули Вору и бросили в тюрьму своего воеводу П. Шереметева. Известие об этом потрясло новгородских воевод. Вероятно, у них были серьезные основания опасаться за свою безопасность и подозревать недоброе отношение к ним со стороны новгородцев. Всего через неделю после псковского переворота, 8 сентября, в праздник Рождества Богородицы, второй новгородский воевода М. И. Татищев и дьяк Ефим Телепнев бежали из Новгорода и увлекли с собой Скопина. Выбравшись из города не городскими воротами, а через мельничную плотину («через оплот мелющие хитрости», по словам Ивана Тимофеева), они остановились в трех верстах от города и раньше, чем идти к Ивангороду, вызвали к себе оставшихся в Новгороде их товарищей-воевод и объявили «сначальствующим и нарочитым града», будто идут так спешно потому, что имеют письмо от С. В. Головина из Выборга о необходимости спешить с наймом шведов. Если, говорили они о себе, не поспешим сами нанять ратных в Ивангороде, то «от еллинска языка дозде не имут приити помощницы». Этой необходимостью спешного найма объясняли они и совершенный ими захват государевой денежной казны. Затем беглецы отправились к Ивангороду; на дороге они получили весть, что Ивань передался Вору, и тогда повернули к Орешку. Но и Орешек уже не принял их. Не зная, где ждать немецких воинов и как соединиться с С. В. Головиным, они «днем и ночью влачились» по «непроходным» местам, не имея приюта, пока наконец не нашли их близ Орешка посланные из Новгорода с просьбой о возвращении. Тогда Скопин и Татищев отправились на судах обратно и с некоторым торжеством совершили въезд в Новгород.
Трудно с определенностью выяснить, что происходило в Новгороде в их отсутствие. В городе оставался воеводой престарелый боярин князь Андрей Петрович Куракин, сказанный в бояре еще при воцарении Федора Иоанновича, а дьяком был при нем тот самый Иван Тимофеев, «временник» которого занял почетное место в ряду русских сказаний о Смуте. По воспоминанию Тимофеева, они с «синклитиком» Куракиным остались в Новгороде после ухода Скопина «от человек уничижени», а владычествовал в городе, соблюдал и управлял город один Господь. Когда Куракин и Тимофеев возвратились от Скопина, после свидания с ним под городом, и объявили новгородцам, что «воевода, город покиня, пошел вон», то в Великом Новгороде поднялось волнение. Толпа сообразила, что Скопин и Татищев просто бежали, а не поехали по делу; их бегство поставили в
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!