Марионетка для вампира - Ольга Горышина

Верка… Я чуть не заплакала от такого обращения. Карличек схватил меня за руку и вернул к столу. Пан Ондржей продолжал стоять на коленях перед пустым стулом. Пришлось карлику просить гостя сесть за стол. Он сел и покорным мальчиком сложил на коленях руки. Пан Драксний подцепил когтем ломоть кровянки с блюда и принялся смачно жевать. Я впервые видела его делающим что-то с удовольствием. И пока наблюдала за ним, Карличек заполнил до самых краев мою тарелку угощениями пани Дарины, но я доносила их до рта скорее машинально, не чувствуя ни вкуса, ни запаха кушаний. Был ли аппетит у пана Ондржея, я не смотрела. Мне было плевать… На него, но не на барона.

— Пани Вера, вы куда?

Я уперлась в стол руками, точно собралась сдвинуть его с места. Карличек, оказывается, успел сесть за стол и даже положить что-то себе на тарелку.

— Я хочу взять кусок кекса, — соврала я.

Карличек протянул мне его на блюдечке, но я схватила его в руку и, не объясняя ничего, побежала в ту дверь, в которую ушел барон. И сразу в библиотеку и кабинет. Пусто. Ушел в спальню? Да и черт с ним! Я пронеслась мимо горящей елки с закрытыми глазами — не хотелось видеть свои напрасные попытки по созданию праздника.

Я уже миновала шахматный столик, как услышала за спиной тот же вопрос:

— Вера, ты куда?

Я быстро обернулась. Барон сидел в кресле и сейчас наполовину повернулся ко мне.

— К вам!

Мне, кажется, хватило одного шага, чтобы сократить между нами расстояние до ширины мизинца. Я уселась прямо на подлокотник и без лишних слов ткнула кексом в губы барона.

— Вы больны, друг мой! — прорычала я, впечатывая ладонь в рот барона. Если он даже подавится кексом, мне плевать. — Я сама его пекла. Может, это вам поможет вспомнить о том, что вы женаты и я — ваша жена? Это форменное свинство отдавать меня другому, точно вещь. Год свиньи наступит только в феврале. Вы хоть месяц можете побыть нормальным мужем?

Барон пытался жевать и не давиться. Но у него это не особо получалось. Я только подняла руку, чтобы законно врезать ему по спине, как рядом вырос карлик с двумя бокалами — с шампанским. Барон взял свой и недоуменно уставился на пузырьки, пытаясь совладать с кашлем. Тогда хитрый карлик вытащил из-за спины кружку с кровью и подставил к губам барона. Я отвернулась… Картина оказалась из серии: был бы у меня такой кот…

Я осталась сидеть на подлокотнике и чувствовала каждое движение барона, как и он мое — я нещадно пихала его локтем, пытаясь доесть с ладони оставшийся кусок кекса: эта гремучая смесь специй уложила бы дракона здесь замертво.

— Вера!

Перед моим носом появился полный бокал. Я подняла свой, чуть повернув голову в сторону, чтобы убедиться, что карлик оставил нас одних. В ушах звенело, словно и они были сделаны из хрусталя. Пузырики били в нос, но я сглатывала их и пила не отрываясь, пока не увидела в хрустале лишь отражение огня.

Когда барон забрал у меня бокал и поставил на пол к своему, я резко обернулась, чтобы успеть поймать его щеку и припала к ней губами: сколько бы ни было на ней бугорков, все они мои… Петер сразу просунул мне за спину руку и накрыл ладонью грудь, но головы не повернул, оставив для поцелуев только ухо.

— Вера, — простонал барон. — Мы же договорились…

Я выплюнула его мочку вместе с воплем:

— Мы ни о чем с вами не договаривались! Договариваетесь вы только с посторонними. Меня вы просто не слышите!

Пальцы Петера скользнули выше груди и замерли на гранатовых бусах.

— Тебя слышу не только я. Прошу, Вера, тише…

— Не будет тише! Когда речь идет обо мне! Я не буду молчать! — я снова прижалась губами к щеке, но барон мотнул головой, противясь поцелую. — Не смейте отворачиваться от меня! Не смейте!

— Вера! — барон зажал меня в железных руках, и мы оказались глаза в глаза. — Я объяснил тебе условия нашего брака. Достаточно основательно объяснил.

— И Ондржею вы тоже все основательно объяснили?!

Кричала я так громко, что меня без сомнения было слышно в столовой. С учетом, что все там сейчас превратились в слух.

— Да, — прорычал барон шепотом. — Ему я тоже все объяснил. И тебе объясню, если спустя полгода у тебя останутся хоть какие-то сомнения в правильности моего выбора. Работая бок-о-бок, вы узнаете друг друга, и ты поймешь, что этот человек может достойно воспитать твоих детей. Слышишь меня? Достойно! Я помню его еще ребенком, когда он лазил по особняку. Я знал Ондржея еще до его трагической встречи с Яном. Он так же хорош внутри, как и снаружи…

Я отвернулась и опустила голову. Кажется, пузырики ударили в голову. Она кружилась, и я не понимала, что мне говорят…

— Я слышала о нем из ваших уст совсем другое мнение…

— Тогда я был на взводе, — в голосе смешок. — Я и тебя называл пешкой, моя королева.

— Никто не желает прогуляться под снегом?

Я медленно обернулась к пану Дракснию и выдала абсолютно пьяным тоном:

— А почему вы живы? Все драконы давно передохли…

Рука барона удержала меня в вертикальном положении. Или же была призвана защитить от драконьей кары, хотя пока пан Драксний только теребил кушак и смотрел своими мутными глазами в мои, наверное, еще более мутные.

— Сдохну когда-нибудь, не переживайте, пани Вера, — произнес он абсолютно безразличным тоном. — И если мы с вами не видели ни одного другого дракона, не значит, что их нет… Они есть, они среди вас… Но они хорошо скрываются, я в это верю. Возможно, их тоже пытались убить, как и меня. Мы, драконы, много и долго спим… Когда меня нашли в пещере, сразу попытались убить, но убить дракона можно только в шею, а она у меня прекрасно защищена. Однако ж нашелся умник, который набил внутренности коров перцем и прочими специями. И когда меня растолкали ото сна, я спросонья накинулся на чучела коров, и их внутренности лопнули в моем желудке. Я выпил тогда целое озеро, чтобы внутренний огонь не сжег меня до конца, как желали того трусливые людишки. И теперь я вынужденно принимаю пищу только лишь в таком обличье, чтобы знать, что ем и что пью. Но этой пищи слишком мало, чтобы летать. Чтобы летать много и часто. Возможно, поэтому драконов редко замечают. Так… Снег кому-то здесь нужен?

Барон умудрился подняться вместе со мной. На руках. И рядом тут же вырос Карличек. Вернее сказать, вынырнул из-под шубы. Меня закутали в меха и вынесли во двор. Я прижималась к груди все еще мужа и смотрела на небо. Сейчас, пока не окончательно стемнело, облако в форме дракона было довольно четким. И вот пошел снег. Мелкий, пушистый, рождественский. Я ловила на ладонь снежинки и даже слизала парочку вместо мороженого.

Вдруг пан Ондржей оказался рядом, а может и с самого начала стоял подле барона. Он тоже задрал голову и следил за драконом. Петер переложил меня на другую руку, и я на секунду испугалась, что он передаст меня пану Ондржею насовсем. Никогда… Никогда…