Великие тайны океанов. Средиземное море. Полярные моря - Жорж Блон

Однажды охотники наткнулись на молодую тюлениху с новорожденным детенышем. Зрелище этого «похожего на человечка» белоснежного малыша потрясло Шарко, который оставил во Франции маленького ребенка. «Я подошел и с невероятными предосторожностями взял тюлененка на руки. Тот не испытывал ни малейшего страха, потягивался, словно грудное дитя, а когда я положил на лед его мягкое нежное тельце, он подполз ко мне и стал тереться о мои ноги, требуя новых ласк». Тюлененок, не ведая того, затронул самые чувствительные струны человеческой души. Сцена была очень трогательной. На этот раз мать и дитя избежали смерти.

Возвращение хорошей погоды позволило приступить к «научным экспедициям». Иногда они больше напоминали выход на работы измученных каторжников. Шарко с несколькими матросами отправлялся на вельботе, чтобы сделать фотографии, наброски, замеры. Если прохода между льдинами не оказывалось, вельбот (а весил он 800 килограммов) приходилось втаскивать на лед, перетаскивать до полыньи и снова спускать на воду; часто все это проделывали по колено в ледяной воде. Такие походы длились по двадцать четыре часа и более.

Весело отпраздновав Рождество в разгар южного лета, Шарко покинул остров Уондэла 25 декабря 1904 года и взял курс на юг. 15 января 1905 года, когда «Франсе» проходил метрах в двухстах от громадного айсберга, неожиданный удар сотряс судно. Скрытая льдом скала пропорола обшивку.

Иглокожие Антарктики. Фотохромы из отчета второй экспедиции Шарко. 1912

Позади судна лежали паковые льды, которые оно только что миновало с большим трудом. Льды расползались, и по ним нельзя было двигаться пешком. Вельбот тоже оказался непригодным, поскольку ни одна шлюпка не смогла бы противостоять бесчисленным ударам льдин.

– Выход один, – сказал Шарко, – развернуться на сто восемьдесят градусов, постараться выйти в чистые воды и добраться до Американского континента.

– Капитан, – объявил главный механик, – в трюме более метра воды, и она продолжает прибывать. Мотопомпа не справляется с притоком воды.

– Будем откачивать вручную.

С 15 по 29 января, когда «Франсе» наконец добрался до Порт-Лакруа, где был произведен аварийный ремонт корпуса, команда героически поддерживала судно на плаву, откачивая воду круглые сутки по сорок пять минут в течение каждого часа. А Шарко не снимал одежду двадцать пять суток. 17 февраля «Франсе» снова вышел в море и 4 марта 1905 года прибыл в Пуэрто-Мадрин (Аргентина).

– Вас уже вычеркнули из списка живых, – сказал начальник порта. – На ваши поиски послали несколько судов. Вы знаете, что Россия и Япония находятся в состоянии войны?

Шарко вернулся со всей командой. Девятнадцать человек, которые поверили ему, выглядели бледными и усталыми, но были живы. Из-за повреждений «Франсе» не мог пересечь Атлантику. Его приобрела Аргентина и после ремонта использовала для снабжения антарктических портов. Шарко и его команда сели на грузо-пассажирское судно «Альжери». В иностранных газетах заговорили о первой французской экспедиции в Антарктику после Дюмон-Дюрвиля, который в 1840 году открыл Землю Адели.

– Надо сделать что-то приличествующее случаю, – сказал морской министр на заседании кабинета.

В Танжер был отправлен крейсер «Линуа», чтобы доставить Шарко, его штаб и команду в Тулон. Когда они прибыли в Париж, на перроне их встречали несколько членов правительства и делегация ученых.

Имя «Франсе» известно не многим, тогда как «Пуркуа па?» («Почему бы и нет?») неотделимо от имени Шарко даже в глазах тех, кто не может ничего вспомнить о самом мореплавателе. Так назывались два его первых судна. Он вернулся к этому имени для корабля, построенного после «Франсе». Кое-кто считал, что название звучит странно.

– Ничего странного в этом нет. Оно выражает одновременно сомнение и волю. Я всегда сомневаюсь в себе, но стараюсь сделать свое дело как можно лучше.

Капитан Шарко. 1900-е

Третий «Пуркуа па?» был построен, как и «Франсе», умелым кораблестроителем из Сен-Мало, вошедшим в историю под именем «папаша Готье». На этот раз Шарко заказал трехмачтовый барк. Сорок метров в длину, 800 регистровых тонн.

– Корабль должен быть очень прочным. Набор корпуса, мачты, цепи и якоря должны втрое превосходить по прочности оснастку обычного судна.

Мачты сделали укороченными, а реи усилили. Паровая машина развивала мощность 800 лошадиных сил. На борту разместили три лаборатории, две библиотеки, а в каютах и прочих помещениях – полки на две тысячи томов.

Вначале Шарко собирался совершить второе антарктическое плавание к шельфовому леднику Росса. Но незадолго до отплытия пришла телеграмма из Лондона: «В Антарктику отправляется судно под командованием Шеклтона. Он направляется к леднику Росса».

– Ну что ж, пусть исследованием этой зоны занимаются англичане. У них есть приоритет, поскольку Росс, первооткрыватель ледника, был их соотечественником.

«Пуркуа па?» – корабль второй антарктической экспедиции Шарко. 1908

Во время второй экспедиции, в конце 1908 года, Шарко произвел разведку острова Аделаида, обнаруженного Биско в 1851 году, дал открытым землям имена Лубе и Фальера, поскольку многие антарктические острова носили имена иностранных государей. Великодушный жест со стороны человека, которому правительство в помощи почти всегда отказывало. После зимовки у острова Петерман (65°10´ южной широты, 64°14´ западной долготы) он решил пойти дальше на юг. «Пуркуа па?» отправился в путь 23 декабря 1909 года, прошел вдоль льдов и 11 января пересек широту, которую предыдущие экспедиции в этом районе еще не проходили. Плавание по незнакомому морю всегда волнует человека чувствительного и наделенного богатым воображением. «Пуркуа па?» лавировал среди громадных айсбергов. Офицеры и матросы молча наблюдали за капитаном, который словно окунулся в родную стихию. Беззаботность? Нет. Шарко так любил полярные районы, так ощущал их постоянно меняющуюся красоту, что временами казалось: этот мореплаватель-самоучка наделен особым даром плавания в таких условиях. «Заботы, – писал он, – начинают пьянить».

Шарко на борту «Пуркуа па?» перед отплытием из Гавра. 1908

И это опьянение достигло пика в тот день, когда Шарко заметил среди девственных просторов моря нечто похожее на остров. Он не осмеливался поверить в удачу и повторял про себя: «Это айсберг».

«Следовало прожить несколько месяцев в нетерпеливом ожидании, в страхе перед провалом, в желании сделать все наилучшим образом и доставить на родину что-то важное, чтобы понять весь смысл двух слов, которые я непрестанно повторял про себя, – „новый остров“».

Новый остров, к которому впервые приблизился человек! Шарко нанес его на карту – Земля Шарко (70° южной широты, 77° западной долготы).

– Ясно, что речь идет не обо мне, а о