Великие тайны океанов. Средиземное море. Полярные моря - Жорж Блон

моем отце, профессоре Шарко, который столько сделал для французской науки.

Сыновнее уважение, но сегодня мореплаватели, которые проходят мимо острова Шарко и видят его на экране радара или в прорезь алидады, вспоминают, разумеется, о Жан-Батисте и «Пуркуа па?». На 124° западной долготы путь преградили сплошные льды. Дальше пути не было. К тому же опустели трюмы, команда устала, а судно выглядело изрядно потрепанным. Предстояло возвращение.

Метеорологическая станция второй экспедиции Шарко. Ок. 1908–1909

7 декабря того же года экспедицию Шарко торжественно принимали в актовом зале Сорбонны. Его публично приветствовали такие ученые, как Анри Пуанкаре, Эмиль Пикар, Эдмон Перрье. Шарко вручили золотую медаль Парижского географического общества; чуть позже его наградили медалями Королевское географическое общество в Лондоне и другие организации. Шарко стал мировой знаменитостью.

– Он сражался на труднейших участках, – заявил Шеклтон. – Достичь сто двадцать четвертого градуса западного меридиана, постоянно идя между шестидесятым и семидесятым градусом южной широты, – подвиг исключительный.

И это действительно так. Не только почести говорят о достижениях Шарко. «Работы Шарко в этом районе, – писал Поль-Эмиль Виктор, – карты, составленные его экспедициями, были, по сути говоря, единственными до 1925 года, пока за систематическое исследование Земли Грейама не взялись англичане. И если Франция позже заинтересовалась Землей Адели, то только потому, что в 1925–1926 годах Шарко добился принятия декретов, которые подтверждали право Франции на этот крохотный район Антарктики».

Редкий исследователь может похвастаться послужным списком, сравнимым с деятельностью Поль-Эмиля Виктора. Среди его достижений и достоинств чисто спортивные подвиги, вроде перехода на собачьих упряжках через льды Гренландии в 1936 году, и собранный огромный научный материал, и талант непревзойденного организатора. Во время Второй мировой войны Поль-Эмиль Виктор тренировал американские войска в Арктике и организовал спасательную группу на Аляску. Он возглавлял научное учреждение «Французские полярные экспедиции» с 1947 года – либо организуя научные полярные станции, либо непосредственно руководя ими. Добавлю: в противовес некоторым ученым, мореплавателям или исследователям, которых интересует лишь конкретное дело и которые замкнулись в своем кругу, Поль-Эмиль Виктор относился к людям широкой души, чье сердце было занято важнейшими проблемами человечества. Неоценим его вклад в охрану природы нашей планеты.

«Пуркуа па?» в водах Антарктики во время второй экспедиции к Южному полюсу. Ок. 1908–1910

Я упомянул о Поль-Эмиле Викторе в связи с его оценкой гидрографических работ Шарко, а также потому, что именно Шарко на своем «Пуркуа па?» отправился за членами экспедиции Виктора, которая пересекла Гренландию с запада на восток в июле 1936 года. Кому, как не ему, следовало поручить эту миссию, ведь Шарко исследовал прибрежные воды крупнейшего острова с 1926 по 1936 год.

Восточный берег Гренландии славится сложными подходами даже в благоприятную погоду из-за громадного пояса прибрежных льдов. В XIX веке английский китобой Уильям Скорсби первым проник в гигантский фьорд, который до сих пор носит название залива Скорсби.

Стоит привести краткий список трагических происшествий с экспедициями, которые оказывались в этих широтах: 1833 год – гибель судна «Лиллуаз» под командованием Жюля де Блоссвиля; 1869 год – из двух судов немецкой экспедиции одно раздавлено льдами, а второе на год попало в ледовый плен; 1906 год – три датчанина (экспедиция Эриксена) зимуют на мысе Бисмарка и умирают с голоду; 1909 год – на поиски Эриксена отправляется еще один датчанин, его судно раздавлено льдами, а умирающего от голода спасателя подбирают три месяца спустя на острове Шаннон. Не меньше жертв и среди тех, кто пытался пересечь островные льды Гренландии.

Такова репутация вод, где с 1926 по 1936 год плавал Шарко, занимаясь гидрографическими работами по поручению французского правительства. Уже давно стало ясно, что во французском флоте нет ни одного офицера, имеющего столь богатый полярный опыт, как этот self made sailor (моряк-самоучка). Во время Первой мировой войны его мобилизуют в качестве врача, но он добивается перевода в боевые части, и в конце концов его, лейтенанта (с седой бородой), назначают командиром трех построенных по его планам охотников за подводными лодками. После войны военно-морской флот признает его своим, и его быстро повышают в чине, минуя несколько воинских званий. В 1923 году (ему исполнилось пятьдесят шесть лет) Шарко присвоен чин капитана второго ранга.

Рассказ о кампании капитана «Пуркуа па?» в Гренландии может носить такое название: «Шестидесятилетний моряк в дозорной бочке». Надо хоть раз побывать на этом крохотном наблюдательном посту на верхушке мачты, чтобы оценить все трудности вахты. В бурную погоду взобраться наверх совсем не просто, а потом надо сидеть на ледяном ветру, превратившись в микроскопическую планетку, описывающую эллипсы над пенящимся морем. Однако Шарко выбрал именно такое времяпровождение.

В 1926 году, встретив сплошные льды в ста милях от берега, он двое суток не покидает бочки, высматривая разводья. Двадцать восемь часов из этих двух суток ему даже не удается поесть, а ведь Шарко уже исполнилось пятьдесят девять лет. В 1931 году он пишет: «Мой шестьдесят четвертый год я провел в бочке на ветру, но себя не насиловал». В 1934 году, пытаясь войти в порт Ангмагссалик, расположенный южнее залива Скорсби, «Пуркуа па?» борется с разгневанным морем более двадцати одного часа. Шарко писал: «Уже не счесть, сколько раз я карабкался на верх мачты. Я хожу по реям с той же легкостью, что и прежде, и сижу в бочке, не чувствуя ни головокружения, ни усталости». Сколько же ему лет? Шестьдесят семь.

Первые признаки усталости можно заметить, читая письмо, датированное июнем 1936 года и адресованное молодому исследователю Фреду Маттеру: «Через три недели снова отправляюсь в путь на своем стареньком судне… По-видимому, это будет мое последнее путешествие. „Пуркуа па?“ стареет, старею и я. К тому же всем на все наплевать, а я истратил последние деньги».

На деле усталость носит временный характер, а письмо написано под влиянием разочарования, которым всегда сопровождаются попытки Шарко найти нужную сумму для выполнения порученных ему миссий. Каждый раз одни и те же мытарства. Но когда 16 июля 1936 года «Пуркуа па?» отплывает, от горького разочарования не остается и малейшего следа.

Напротив, у мореплавателя бодрое настроение, хотя 1936 год прославился своими бурями. Старый морской волк словно молодеет, попадая в район яростных ветров и туманов. Радость омрачена лишь одним: Шарко достиг возрастного предела для морских офицеров в его звании. И потому, хотя он по-прежнему первое после Бога лицо на судне, официальное командование поручено капитану Ле Конньа, офицеру, вышедшему