Ангелы-хранители - Дин Кунц

Тревис ходил по комнатам, проверяя, так ли положено оружие, не запылилось ли оно, не нуждается ли в смазке и полностью ли заряжены магазины. Он знал, что все в полном порядке, но ему было спокойнее, если раз в неделю устраивалась такая проверка. Хотя Тревис уже много лет не носил формы, прежняя военная подготовка и привычки были у него в крови и под влиянием обстоятельств всплыли на поверхность быстрее, чем он ожидал.

Прихватив с собой «моссберг», он вместе с Эйнштейном также обходил кругом дом, останавливаясь у каждого небольшого инфракрасного датчика, которые были спрятаны везде, где только можно: за камнями и растениями, за стволами немногих деревьев на углах дома, за старым гнилым сосновым пнем в конце подъездной дорожки. Тревис открыто купил компоненты датчиков у торговца электронными изделиями. Датчики были устаревшими, но он выбрал их, поскольку был знаком с ними еще со времен своей службы в группе «Дельта» и они годились для его целей. Провода от датчиков тянулись под землей к сигнальному устройству, спрятанному в одном из кухонных шкафов. Когда система включалась на ночь, ни одно живое существо крупнее енота не могло подойти к дому ближе чем на тридцать футов или пробраться в амбар, расположенный за домом, не включив сигнальное устройство. При этом не было ни звонков, ни завывания сирены, потому что это спугнуло бы Аутсайдера и он мог сбежать. А им не хотелось отпугивать его; они хотели его убить. Поэтому при срабатывании сигнального устройства включались радиоприемники во всех комнатах, настроенные на такую громкость, которая не насторожит Аутсайдера, но сможет предупредить Трсвиса и Нору.

Сегодня, как и обычно, все датчики были на месте. Все, что надо было сделать Тревису, — это стереть тонкий слой пыли, покрывший линзы.

— Дворцовый ров в отличном состоянии, мой господин, — сказал он.

Эйнштейн одобрительно заворчал.

В ржаво-красном амбаре Тревис с Эйнштейном осмотрели приспособления, которые, как они надеялись, преподнесут Аутсайдеру неприятный сюрприз.

В северо-западном углу полутемного помещения слева от большой вращающейся двери на стенной полке был закреплен стальной баллон со сжатым воздухом. В противоположном, юго-восточном углу задней части здания, за пикапом и автомобилем, на такой же полке стоял точно такой же баллон. Они напоминали большие пропановые баллоны, которые используются в летних домиках для приготовления пищи, но в них находился не пропан. Они были наполнены закисью азота, которую иногда не слишком точно называют «веселящим газом». Первая струя действительно могла развеселить вас и заставить смеяться, но вторая нокаутировала бы прежде, чем смех успел сорваться с ваших уст. Дантисты и хирурги часто пользуются закисью азота при анестезии. Тревис купил баллоны там же, в Сан-Франциско, у торговца медицинской техникой.

Включив в амбаре свет, он проверил манометры на обоих баллонах. Давление было в норме.

Помимо большой вертящейся двери, в амбаре была еще одна, поменьше, в рост человека, расположенная в задней его части. Других дверей не было. Пару окон на чердаке Тревис забил досками. По ночам, когда включалась сигнальная система, маленькая задняя дверь оставалась незапертой — Тревис надеялся, что Аутсайдер, намереваясь приблизиться к дому под прикрытием амбара, попадется в ловушку. Когда он войдет, сработает механизм, который захлопнет и запрет за ним дверь. Передняя дверь, уже запертая снаружи, не даст ему выйти в эту сторону.

Сразу же после того, как захлопнется ловушка, большие баллоны с закисью азота освободятся от всего своего содержимого менее чем за минуту, поскольку Тревис снабдил их клапанами экстренного выпуска, подсоединенными к сигнальной системе. Он законопатил все щели в амбаре, чтобы газ не мог улетучиться через них, прежде чем откроют одну из дверей.

Аутсайдеру не удастся спрятаться в пикапе или «Тойоте», так как они будут заперты. В амбаре не останется ни уголка, где можно будет укрыться от газа. Не пройдет и минуты, как существо потеряет сознание. Тревис подумывал, не применить ли ему какой-нибудь отравляющий газ, который, вероятно, можно было бы найти у нелегальных торговцев, но потом решил этого не делать, поскольку, если что-либо пойдет не по плану, опасность для него, Норы и Эйнштейна будет слишком велика.

После того как Аутсайдер потеряет сознание, Тревис сможет просто открыть одну из дверей, проветрить амбар, войти туда с карабином «узи» и убить эту тварь. В самом худшем случае, если во время проветривания Аутсайдер и придет в себя, он все еще будет нетвердо стоять на ногах и плохо соображать, и с ним будет легко справиться.

Убедившись, что в амбаре все в полном порядке, Тревис и Эйнштейн вернулись во двор за домом. Декабрьский день был прохладным, но безветренным. Лес, окружавший усадьбу, казался неестественно тихим. Деревья стояли неподвижно под низко нависшим над ними небом с серо-голубыми облаками.

Тревис спросил:

— Аутсайдер по-прежнему идет сюда?

Быстро вильнув хвостом, Эйнштейн ответил: Да.

— Он уже близко?

Пес втянул носом чистый зимний бодрящий воздух. Он прошел через двор на север по направлению к окружавшему участок лесу и снова вдохнул, вытянул голову и напряженно уставился в глубь деревьев. Затем проделал то же самое с южной стороны.

У Тревиса создалось впечатление, что на самом деле псу не нужны были зрение, слух и обоняние при поисках Аутсайдера. Он следил за ним особым образом, отличным от того, каким бы выслеживал кугуара или белку. Тревис полагал, что собака прибегает к неведомому шестому чувству — назовите его психическим или по крайней мере квазипсихическим. Использование ретривером обычных чувств было, вероятно, или курком, запускающим эту психическую способность, или просто привычкой.

Наконец Эйнштейн вернулся к нему и издал какое-то странное завывание.

— Он что, близко? — спросил Тревис.

Пес понюхал воздух, затем оглядел окружающий их мрачный лес, как будто не зная, что ответить.

— Эйнштейн? Что-нибудь случилось?

В конце концов ретривер пролаял: Нет.

— Аутсайдер подбирается к нам?

Колебание. Затем: Нет.

— Ты уверен?

Да.

— Действительно уверен?

Да.

Когда Тревис открыл дверь дома, ретривер отвернулся от него, прошел к заднему крыльцу и замер, оглядывая в последний раз двор и мирный молчаливый темный лес. Затем легкая дрожь пробежала по его телу, и он вошел вслед за Тревисом в дом.

Днем во время осмотра оборонительных приспособлений Эйнштейн был ласковее обычного, часто терся о ноги Тревиса, прижимался к нему и всячески старался вызвать ответную ласку, поглаживание или почесывание. Вечером, когда они втроем, сидя на полу в гостиной, смотрели телевизор, а затем играли в «Скрэббл», пес продолжал ласкаться. Он то и дело клал голову на колени то Норе, то Тревису. Казалось, его вполне бы устроило, если бы ему до самого лета почесывали за ухом и гладили.