Забытая девушка - Карин Слотер

он успевает его остановить. Та штука в мозгу, которая предупреждает о последствиях, у него сломана.

– Хорошо подмечено, – сказал Джек. – Вот почему Клэй выпускается раньше времени и уезжает на запад как можно скорее. Он говорил, что не может рассчитывать на то, что Нардо будет держать язык за зубами.

– А что насчет Клэя? Ты сказал, что ему нравятся и девушки. – Эмили почувствовала, что краснеет, но она уже зашла слишком далеко. – Я думала, что, может, я… сделала что-то, что спровоцировало его? Может, я набросилась на него? И он уступил, но потом разозлился?

Джек посмотрел на нее с сомнением.

– Эмили, ты весишь фунтов сто, даже беременная. Я думаю, Клэй смог бы с тобой управиться. И до этого у него была масса возможностей.

Эмили почувствовала, что горит. Джек с Клэем, наверное, смеялись над ее влюбленностью.

– А что насчет Векслера? – спросил Джек. – Он стремный. То, как он смотрит на девочек в школе, просто мерзко. И он всегда пытается вывести их на разговор о сексе, даже на уроках.

Эмили не хотелось думать о том, что она была в машине Дина Векслера в ночь вечеринки. Она была чуть ли не в коме. Он мог сделать с ней что угодно. И Нардо, вероятно, понимал это, когда загружал ее к нему в машину.

– Помнишь, Дин сказал, что не может иметь детей? – сказала она.

– Без обид, Эмили, но это звучит как чушь, которую несут парни, чтобы не надевать презерватив.

Эмили рассмеялась.

– Думаю, ты знаешь о презервативах не больше меня.

Джек уставился в пол. Шутка попала в яблочко.

– Я же сказал тебе – я невидимка. Я постоянно слышу, как они обсуждают девушек в раздевалке. Они говорят очень неприятные вещи. Особенно Нардо, но Клэй всегда смеется над его шутками, а Блейк всегда готов взять финальный аккорд.

Эмили наблюдала все это своими глазами. Чем отвратительнее вел себя Нардо под влиянием Клэя, тем сильнее веселился Клэй. А Блейк всегда охотно участвовал в этом хаосе, то подначивая Нардо, то презирая его за жестокость. Эмили подумала, что и Рики всегда готова была включиться в их извращенные игрища. В некотором смысле она была порочнее всех.

Она спросила Джека:

– Почему я никогда не замечала, насколько они отталкивающие и непорядочные люди? Я их так любила. Они были моими лучшими друзьями. Я полностью им доверяла.

Джек вдруг смутился.

– Говори, – потребовала Эмили. – Теперь у нас точно нет секретов друг от друга.

Он кивнул, потому что так и было.

– Прости, Эмили, но никто никогда не понимал, почему такой милый человек, как ты, вообще с ними общается.

Эмили и сама не понимала почему. Или не хотела признавать очевидную причину. Клэй внушал им чувство, что они особенные, суперкрутые.

– Почему ты никогда не говорил мне об этом?

– Ну знаешь… – Джек пожал плечами. – Было совершенно очевидно, что они ужасны.

Эмили понимала это только задним числом, и это было особенно грустно, потому что буквально несколько недель назад Рики назвала ее Поллианной.

И все же Эмили чувствовала необходимость заступиться за них, хотя бы немного. Они не были такими плохими изначально. Только Нардо с детства проявлял признаки садиста, когда дергал Эмили за волосы или спускал лямки лифчика Рики. Клэй когда-то был добрым. Блейк много лет назад был чутким. Даже Рики была милой – в третьем классе, например, она помогла Эмили, когда кто-то испортил ее рисунок. Хотя, если подумать, может, сама Рики его и испортила. Она всегда была злобной сукой.

– Эмили, тебе не придется проходить через все это одной, правда. Я всегда буду рядом, если понадоблюсь тебе, – сказал Джек. – Когда понадоблюсь. Меня уже приняли в полицейскую академию на летний семестр. Я подал документы, только чтобы отец с меня слез, и Клэй не хочет, чтобы я ехал с ним, так что у меня особо нет других вариантов. Я останусь в Лонгбилл и буду работать на отца, когда окончу академию.

Сердце Эмили упало. Если кому то-то действительно надо было выбраться из этого города, так это Джеку Стилтону. Ему стоило бы поехать в Балтимор или в какой-нибудь другой большой город, где такие люди, как он, живут беззаботно и счастливо.

– Нет, – сказала она. – Джек, не выбирай простой путь. Борись за свое счастье. Ты хотел вырваться отсюда с начальной школы.

– А что мне остается делать? Ты слышала Клэя. Он не передумает. А оценки у меня дерьмовые. Я вообще едва смогу закончить чертову старшую школу. Я не могу пойти в армию, потому что они прямо спрашивают, кто ты, а я не могу ответить. Ну, то есть могу, но есть риск, что все кончится тюрьмой. Или могилой, если отец узнает. В Лонгбилл я хотя бы знаю людей, с которыми буду иметь дело. И им кажется, что они знают меня.

– Джек… – Эмили не могла с ним спорить. Он был в такой же ловушке, как и она. – Если ты действительно станешь копом, если сможешь проглотить это, то можешь пообещать мне кое-что?

– Конечно. Ты знаешь, я на все ради тебя готов.

– Я хочу, чтобы ты выяснил, кто сделал это со мной, – сказала Эмили. – Не ради меня, потому что я не хочу, чтобы эти черствые, бездушные сволочи снова появились в моей жизни. Я хочу, чтобы ты нашел его ради девочек, которые могут стать следующими.

Джека, казалось, удивила такая позиция, но не потому, что он был с ней не согласен.

– Ты права. У преступников есть modus operandi. Они повторяют свои схемы. Так их и ловят.

– Пообещай мне. – Голос Эмили дрогнул. Она не могла представить, что еще одна девочка пройдет через то, через что сейчас проходила она. – Пожалуйста, Джек. Обещай мне.

– Эмили, ты знаешь, я сделаю…

– Нет, не давай обещаний из-за того, что я плачу. Сделай это, потому что это важно. То, что он сделал со мной, важно. Я важна. – Эмили встала на колени и сложила руки перед собой. Внезапно ее охватила скорбь по всему, что она потеряла. – Он не просто изнасиловал меня, Джек. Он знал, что это была не я, что я была как… как дырка.

– Эмили…

– Нет, не надо говорить, что это было как-то иначе. – Эмили старалась побороть нахлынувшее на нее чувство опустошения. – Это была не просто одна ночь, когда он сделал мне больно. Это пятно осталось на моей душе. Он превратил меня в ничто. Я полностью разрушена. Моя жизнь, ради которой я работала, которую я планировала, потеряна для меня навсегда. И