Муж и жена - Уилки Коллинз

— Но ведь закон не позволит ему сделать это?

— Закон будет отстаивать что угодно и в пользу кого угодно, если этот кто-то готов перед законом раскошелиться. Эту сторону вопроса пока оставим. Деламейн, если пожелает, в состоянии дать делу ход, вообще не обращаясь к адвокату. Вполне достаточно, чтобы до ушей Бланш дошел слух о том, что она вам не законная жена. Слух, ставший достоянием гласности. Неужели вы считаете, что она, с ее характером, хоть на минуту оставит вас в покое, пока дело не разъяснится? Или взглянем на это с другой стороны. Если хотите, можете тешиться мыслью, что сейчас вся эта история никому не принесет беды. Но откуда мы знаем, вдруг в будущем возникнут обстоятельства, которые поставят под сомнение законнорожденность ваших детей? Нам противостоит человек, способный на все. Нам противостоит закон, от которого разит возмутительной неопределенностью, от начала и до конца. И нам противостоят двое (Бишопригс и миссис Инчбэр), которые могут сказать и скажут о том, что якобы произошло в гостинице между вами и Анной Сильвестр. Ради Бланш, ради ваших неродившихся детей мы должны немедля взяться за это дело и покончить с ним раз и навсегда. Прежде всего нам надо решить вот что. Будем сейчас разыскивать мисс Сильвестр или нет?

В этом важном месте разговор был прерван — появилась Бланш. Уж не подслушала ли она ненароком их разговор?

Нет; вторжение это было сродни большинству вторжений. Ничем не отягощенная праздность пришла взглянуть на усердие, которое взваливает на свои плечи тяжелую ношу. Наверное, таков закон природы: праздные обитатели мира сего не в силах видеть, как в руках их соседей спорится какое-то дело, и приходят мешать. Бланш притащила новый экземпляр из коллекции шляп Арнольда.

— Я думала об этом, пока гуляла в саду, — сообщила она с серьезным видом. — Вот тебе коричневая с высокой тульей. Она идет тебе больше, чем белая с низкой. Я пришла поменять их, только и всего. — Она поменяла шляпу Арнольду и продолжала, ни на миг не заподозрив, что прервала серьезный разговор. — Когда выйдешь, надень коричневую — только побыстрее, дорогой. Все, дядя, меня уже нет — не хочу вам мешать. — Она послала сэру Патрику воздушный поцелуй, улыбнулась мужу и ушла.

— На чем мы остановились? — спросил Арнольд. — Когда тебя вот так перебивают, теряешь нить разговора.

— Если я что-то понимаю в женской природе, — хладнокровно заметил сэр Патрик, — ваша жена будет сновать взад-вперед целое утро. Думаю, через десять минут она примет новое решение насчет белой и коричневой шляп — ведь вопрос не пустяковый. Эти маленькие вторжения — вполне невинные и милые — сеют в моей душе зерно сомнения. Не будет ли разумным (спрашиваю я себя) использовать это неудобство себе во благо и посвятить Бланш в предмет нашего разговора? Что, если позвать ее и рассказать всю правду?

Арнольд вздрогнул, лицо его залила краска.

— Боюсь, тут не обойтись без трудностей, — сказал он.

— Любезный друг! В этом деле трудности ждут нас на каждом шагу. Рано или поздно ваша жена узнает, что произошло. Разумеется, не мне, а вам выбирать, когда раскрыть ей всю правду. Скажу лишь вот что. Подумайте, не легче ли сделать признание сейчас, а не когда обстоятельства совсем припрут вас к стене и принудят открыть рот?

Арнольд поднялся, прошелся по комнате, снова сел и взглянул на сэра Патрика с выражением человека вконец огорошенного, вконец растерянного.

— Не знаю, как поступить, — вымолвил он. — Ума не приложу. Правда такова, сэр Патрик, что в Крейг-Ферни я был вынужден обмануть Бланш, как может ей показаться, самым бессовестным, самым непростительным образом.

— Я не вполне вас понимаю. Что вы имеете в виду?

— Постараюсь объяснить. Помните, как вы приехали в гостиницу повидать мисс Сильвестр? Поскольку я был там с секретной миссией, мне пришлось не показываться вам на глаза.

— Теперь ясно! А когда потом приехала Бланш, вам пришлось прятаться и от нее?

— Хуже! День или два спустя Бланш решила довериться мне. Она рассказала мне о своей поездке в гостиницу, словно все эти обстоятельства были мне абсолютно неизвестны. Глядя на меня, сэр Патрик, она поведала о каком-то человеке-невидимке, который никак не хотел показываться ей на глаза, — ни секунды не подозревая, что этим человеком был я! А я не решился раскрыть рот и во всем ей признаться. Я был обязан хранить молчание, иначе я предал бы мисс Сильвестр! Что Бланш обо мне подумает, если я все скажу ей сейчас? Вот в чем вопрос!

Едва имя Бланш сорвалось с губ ее мужа, как она подтвердила предсказание сэра Патрика, снова появившись в проеме застекленной двери, держа в руке отвергнутую белую шляпу.

— Вы еще не кончили? — воскликнула она. — Мне очень стыдно, что я снова прерываю вас, но твои несносные шляпы, Арнольд не дают мне покоя. Я как следует подумала и решила, что белая шляпа с низкой тульей все же более подходящая. Дай сюда коричневую, дорогой. Фу! Как она ужасна! Там у ворот стоит нищий. Я отдам коричневую шляпу ему и покончу с этим делом, не то меня совсем измучают сомнения. Я сильно мешаю? Вы считаете меня сумасбродкой? Правда, в меня с утра словно бес вселился. Сама не знаю, со мной сегодня.

— Я могу сказать тебе, — вступился сэр Патрик, и тон его был крайне суров и сух. — Ты, Бланш, страдаешь от недуга, весьма распространенного среди английских дам. Эта болезнь почти не излечима, и называется она ничегонеделанье.

Бланш не без игривости поклонилась дяде.

— Не проще ли было сказать: «Ты мешаешь»?

Взмахнув юбками, она повернулась, толкнула ножкой впавшую немилость шляпу и вышибла ее на веранду, еще раз оставив двух джентльменов в обществе друг друга.

— Да, Арнольд, — безжалостно возобновил их нелегкую беседу сэр Патрик, — вам будет довольно трудно объясниться с женой. — Он вспомнил вечер, когда он и Бланш прекрасно показали, сколь туманно описала миссис Инчбэр человека в гостинице — ведь они сказали тогда, что этому описанию вместе с сотнями ни в чем не повинных людей отвечает и Арнольд! — Возможно, — добавил он, — положение еще труднее, чем вы предполагаете. Вам, безусловно, было бы легче — да и в ее глазах вы бы только выиграли, — сделай вы это неизбежное признание до вступления в брак. За то, что вы этого не сделали, в какой-то степени отвечаю и я, как и за то, что вы попали в еще более серьезное положение с мисс Сильвестр. Ведь я без всякой задней мысли ускорил ваш брак с Бланш, а не сделай я этого, мы, получив достойное восхищения письмо мисс Сильвестр, имели бы в запасе достаточно времени, чтобы предотвратить беду. Но сейчас рассуждать об этом бесполезно. Не унывайте, Арнольд! Мой долг — вывести вас из этого лабиринта, какие бы препятствия не встали на пути, и, помоги господи, я это сделаю!

Он указал на стол в другом конце комнаты, где лежали письменные принадлежности.

— Страшно не люблю двигаться после завтрака, — сообщил он. — Так что в библиотеку мы не пойдем. Несите сюда перо и чернила.

— Вы собираетесь писать мисс Сильвестр?

— Это мы с вами еще не обсудили. Прежде чем принять решение, я хочу знать факты, до мельчайших подробностей — что именно произошло между вами и мисс Сильвестр в гостинице. Есть лишь один способ получить эти факты. Я буду допрашивать вас, как если бы вы давали свидетельские показания в суде.