Сталин и Рузвельт. Великое партнерство - Сьюзен Батлер

Гарриман остался явно недоволен, тем не менее он признавал: «Мои личные взаимоотношения с маршалом Сталиным, господином Молотовым и другими сотрудниками МИДа достаточно дружеские».

* * *

Франклин Делано Рузвельт предпочел в последующем отказаться от двух обязательств, данных им Советскому Союзу, достаточно актуальных для русских, которым всегда, даже в более благоприятных ситуациях, было свойственно с подозрением относиться ко всем иностранцам и не доверять им. Равным образом в обоих случаях проявилась американская паранойя в отношении русских, хотя и лучше скрываемая.

В ноябре 1943 года президент Рузвельт и военное министерство поручили бригадному генералу Доновану, легендарному руководителю Управления стратегических служб США (УСС), сформировать в Москве разведывательную миссию УСС в ответ на создание в Вашингтоне миссии связи советской разведки. Такие органы должны были упростить решение проблем, которые могли возникнуть в ходе совместных боевых операций. Британия уже произвела обмен с Россией такими миссиями: в Лондоне находились четыре офицера НКВД, в Москве – персонал британского Управления специальных операций. Такие структуры, впрочем, не предполагали обмена какими-либо особо секретными материалами.

Сначала Донован встретился с Молотовым, который одобрительно относился к разведдеятельности УСС. Донован и Молотов в сопровождении генерала Дина проследовали в наркомат иностранных дел, затем в штаб НКВД. Там американцев встретил генерал-лейтенант Павел Фитин, руководитель внешней разведки НКВД, тридцатишестилетний голубоглазый блондин (как отозвался о нем генерал Дин) с обворожительной улыбкой, и генерал-майор Александр Осипов, который руководил отделом, курирующим диверсионные операции во вражеских странах[668]. Облик Осипова сразу вызывал в памяти зловещую фигуру Бориса Карлоффа[669]. Донован очаровал русских красочными описаниями малогабаритных радиопередатчиков, пластиковой взрывчатки и другого специального шпионского оснащения, разработанного в УСС, и рассказал о технологии внедрения агентуры УСС на вражеской территории. Донован поведал также о курсах подготовки и обучения американских агентов. Генерал Дин заметил, что Фитину понравилась идея обмена разведывательными данными. Он заявил, что было бы желательно информировать Соединенные Штаты о том, какие диверсии готовят советские агенты на важнейших промышленных объектах Германии и на железных дорогах. И наоборот: получать такую информацию об операциях американской агентуры. Правда, потом Фитин, помрачнев, спросил Донована, приехал ли тот в Советский Союз «с единственной целью предложить сотрудничество или у него есть какие-то другие намерения»[670]. «Я не смог удержаться от улыбки при этом очередном свидетельстве советской подозрительности», – писал генерал Дин (не ведая о том, что его собственная страна отличалась еще большей подозрительностью). Донован спокойно ответил Фитину, что у него не было и нет никаких других намерений.

Их взаимоотношения коренным образом изменились после заключения соглашения об обмене персоналом. Раньше, когда Дину приходилось иметь дело с Фитиным, он был вынужден сначала звонить его помощнику и договариваться с ним о назначении встречи с Фитиным, на что уходили часы, а порой и дни, прежде чем ему удавалось поговорить с Фитиным. Но после встречи с Донованом Фитин дал Дину номер своего прямого телефона и номер телефона Осипова. «Это были первые полученные мною в России номера русских телефонов, и у меня возникло ощущение, что я одержал грандиозную победу»[671], – писал позднее Дин. Впервые Фитин и Осипов приняли приглашение пообедать в американском посольстве. К 5 января все четверо договорились о количественном и персональном составе обмена специалистами: полковнику Джону Хаскелу с небольшой группой помощников предстояло прибыть в Москву в качестве представителей Донована; полковник А. Г. Грауэр с помощниками будут представлять Фитина и Осипова в Вашингтоне.

Руководители шпионских служб завершили обсуждение деталей обмена сотрудниками, по словам Донована Гарриману, следующим образом:

«Я договорился с правительственными учреждениями, курирующими разведывательную и диверсионную деятельность, о нижеследующем:

1. Советская сторона учредит в Вашингтоне координационный центр связи с УСС, а я согласился сформировать соответствующий орган в Москве, которому предстояло информировать посла и военную миссию, а также согласился назначить полковника Джона Хаскела главным представителем.

2. Было достигнуто соглашение об обмене разведывательными данными.

3. Была достигнута договоренность о взаимных расследованиях и обмене специальными техническими средствами и оборудованием.

4. Могли быть согласованы совместные операции на театрах военных действий»[672].

Доновану была известна обеспокоенность определенных кругов США, особенно ОКНШ, тем, что принятые решения откроют советским шпионам доступ к американским секретам. Он постарался рассеять такие подозрения. В марте он направил адмиралу Лихи, который, как знал Донован, всегда настороженно воспринимал советские инициативы и без особого восторга относился к такого рода новациям, хорошо аргументированную памятную записку:

«В беседе со мной генеральный прокурор предположил, что в нашей стране может сложиться впечатление, будто мы делаем это с целью пригласить ОГПУ в Америку. В этой связи я уже ответил на Ваш вопрос по поводу размещения здесь «Амторгом»[673] своих офисов [в Нью-Йорке обосновались две с половиной тысячи сотрудников «Амторга» и столько же – в Вашингтоне.]… Поэтому сомнительным кажется аргумент, что еще 4–5 человек, официально назначенных сотрудничать с УСС по вопросам наших совместных операций против общего врага, значительно расширят шпионскую работу… Впервые у нас появилась возможность выяснить, как наш самый сильный союзник осуществляет в этой войне свои тайные операции… Знать, как ваш союзник осуществляет диверсионную деятельность, так же важно, как знать, как это делает ваш противник»[674].