Адвокат. Судья. Вор - Андрей Константинов

Именно в таком состоянии его и нашел Олег. (Его братки аккуратно нейтрализовали «санитаров» в предбаннике – амбалам тихо накинули по шнурку на толстые шеи, и медбратья решили не дергаться и не шуметь. К тому же им самим до смерти надоело затянувшееся дежурство у палаты странного пациента. Они знали, что он был «большим авторитетом», но ведь и авторитет авторитету рознь.)

Званцев зашел в палату и долго смотрел в затылок Челищеву, который, не оборачиваясь, сидел у телевизора. Наконец Сергей медленно, словно нехотя повернул голову и встретился взглядом с Олегом. Казалось, Сергей совсем не удивился, увидев его в своей палате. Паузу нарушил Званцев:

– Ну здравствуй, Серега…

Челищев медленно кивнул:

– Здравствуй.

И они вновь надолго замолчал и, вглядываясь в лица друг друга. Званцев вынул из кармана куртки пачку сигарет, закурили, отойдя к окну, сказал, отвернувшись от глаз Сергея:

– Собирайся. Поедем, поговорим. Тема созрела.

Челищев равнодушно пожал плечами, встал, шаркая тапочками, побрел к шкафу, в котором висела его одежда. Когда Олег увидел его неуверенные движения, ссутуленную спину и густо пробившуюся в черных волосах седину, ворохнулось в груди чувство жалости и тревоги, но… Тут же всплыли в памяти строки из письма Валдая, перед глазами поплыла малиновая муть, и Званцев отвернулся, прикрыв веки, чтобы не прыгнуть, не вцепиться Сергею в горло прямо в палате…

Челищев надел куртку и, словно вспомнив вдруг что-то важное, подошел к зеркалу. Оттуда на Сергея глянул незнакомый старик. В больнице Челищев перестал бриться, да и на голове волосы отросли до нормальной длины. Но если на голове черные волосы чередовались с седыми примерно в равной пропорции, то щетина на подбородке была серебряной почти вся. Седой человек из зеркала смотрел в лицо Сергею равнодушными погасшими глазами. Челищев причесался и повернулся к Олегу:

– Я готов.

Званцев кивнул, бросил на пол окурок и растоптал его ногой. Они вышли из палаты, прошли мимо притихших «санитаров» и направились к лестнице. Движения обоих были спокойны и неторопливы, но от вида этих двух фигур неуютно стало не только «санитарам», но и браткам Димы-Караула, приехавшим с Олегом.

Когда Званцев и Челищев ушли, шнурки с шей «санитаров» были сняты. Попрощались братки вполне мирно – да и что им было делить-то? Это у авторитетов свои разборки, а пацан пацана всегда понять сможет…

Олег погнал свой «форд» на свиноферму, и об этом было немедленно доложено Васе. Антибиотик, выслушав его доклад, улыбнулся и кивнул:

– Ну и хорошо. Давай, Васенька, собирайся, и нам не грех туда наведаться, полюбопытствовать. Выезжаем через полчаса…

«Форд» летел по темному городу, мягко шурша шинами. Сергей равнодушно смотрел в окно – там мелькали лица случайных прохожих, мокрые скверики и угрюмые, нахохлившиеся дома. Начинался апрель, но весна еще не «поднялась», на улицах повсюду лежали кучи грязного снега, и ветер по-осеннему сердито гонялся за людьми. С того момента, как Сергей и Олег вышли из больничной палаты, они не сказали друг другу ни слова. Оба понимали, что разговор будет тяжелым и, скорее всего, для одного из них последним, поэтому и не торопились начинать его.

Сергей достал сигарету, закурил и прикрыл глаза. Странное дело, ему совсем не было страшно. Наоборот, пришло какое-то непонятное чувство облегчения. Такое чувство наступает обычно в конце трудного пути – хоть и не порадовала дорога наградой, а все ж кончилась, и то хорошо…

Когда машина свернула с основной трассы, Сергей узнал дорогу и понял, куда везет его Олег. В машине их было только двое, но у Челищева даже мысли не возникло бежать. Куда убежишь от себя?

У ворот фермы Олег посигналил и махнул рукой толстой тетке-смотрительнице. Она узнала Олега и торопливо загремела ржавыми цепями и засовами. «Форд» въехал во двор.

Званцев направился не к номерам, в один из которых Сергея когда-то приволокли дагестанцы, а к небольшому двухэтажному домику, который стоял впритык к воротам, как крепостная башня, во внутреннем периметре гостиницы. В домике был оборудован небольшой, но очень уютный бар-казино. Рулетку, правда, в этом месте запускали редко – как правило, посетители предпочитали более простые и незатейливые карточные игры, если уж хотелось нервы пощекотать. Рассказывали, что однажды некий пацан по прозвищу Шмэн выиграл в этом баре у самого Ильдара тридцать пять тысяч долларов в очко. Ильдар расплатился со Шмэном по-честному, при свидетелях. Видно, просто совпало так, но через три дня Шмэна выловили из Невы с перерезанным горлом. Денег при нем не было, и куда они делись – никто не знал. Убийство это так и летает в ментовке глухарем, но Ильдару никто ничего предъявить не решился… Мало ли, может, и вправду совпадение было, и кто-то грохнул пацана случайно… Доказательств на Ильдара никаких не было.

Они молча зашли в бар. Невысокий бармен о чем-то болтал с официанткой и толстым крупье в малиновом жилете. Все трое, как по команде, повернули головы в сторону вошедших.

– Все вон, – угрюмо буркнул Олег и направился к дальнему столику в углу.

Сергей шел за ним. Крупье и официанты без лишних слов встали и торопливо выскочили за дверь. Бармен, видимо, решил, что сказанное к нему не относится, и, зайдя за стойку, начал с деловым видом протирать и без того чистые стаканы.

– А тебя что, не касается? – рявкнул Олег и, словно большая тяжелая кошка, в одно движение подскочил к стойке. Бармен ответить не успел. Сакраментальное «за что?!» он провыл уже в полете, открывая дверь головой.

Олег и Сергей остались в баре одни. Званцев, словно растратив всю свою энергию на выбрасывание бармена, ссутулился и тяжело оперся на стойку. Челищев стоял рядом и смотрел куда-то поверх головы Олега. Тот обернулся, выбрал бутылку армянского коньяку, налил себе в стакан, отхлебнул. Подумал немного, взял второй стакан и налил Сергею:

– Пей.

Челищев пожал плечами, но стакан взял и коньяк выпил в два глотка.

Оба порозовели и начали потихоньку выходить из состояния заторможенной угрюмости. Олег сунул в рот сигарету, глубоко затянулся и наконец спросил:

– Ты что же, сука, наделал-то?

На Сергея коньяк подействовал сразу, он словно смыл с него равнодушную оцепенелость, и Челищев неожиданно для себя вскинул голову с прежней силой:

– Выражения выбирай!

Глаза Званцева помутнели.

– Выражения?! Я тебе сейчас эту бутылку в глотку заколочу!!!

Сергей подвинул к себе стул и сел: коньяк ударил по ногам.

– Ну, допустим, заколотишь. Если сможешь.

Званцев навис над ним, ловя взгляд. Дыхание его стало прерывистым.

– Ты… ты как посмел Катьку тронуть?!

Сергей кивнул и достал сигарету. Закурил и ответил с демонстративным спокойствием:

– Катя мне жена.

От этих слов Олег даже отшатнулся, а потом затряс головой.