Любовь и прочие проклятья - Татьяна Николаевна Гуркало

рассматривая остальные украшения на лотке. – И камень достаточно большой, чтобы она его не проглотила…

– Сразу видно, что вы вовлечены в воспитание детишек, – расчувствовался хозяин. – А сыну ничего не хотите подобрать?

И Гроул понял, что действительно хочет.

– А есть что-то, – он покрутил рукой, – что будет одновременно и амулетом, и местом для хранения воспоминаний?

– О, я понял, что вы хотите, – подмигнул ему хозяин. – Смотрите. – И он взял небольшой овальный кулон из лунного камня, на лицевой стороне которого была вырезана волчья морда. – Это амулет. – Он зацепился пальцем за крошечный выступ, и кулон раскрылся. – А внутри – место для памяти. Для локона волос, кусочка ленты, записки или маленькой фотографии, – пояснил он. – У нас как раз в ателье по соседству есть современный фотообскур, делает семейные фотографии.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Гроул. Отчего-то он был уверен, что кулон Вилде понравится.

– Так вам два? – настойчиво напомнил о себе хозяин.

– Да, два… четыре! – сообразил Гейб. – Давайте четыре.

– Сию минуту! – обрадовался хозяин. – Отличная покупка, мейз! И как приятно встретить такую любовь к семье!

Волк старательно улыбнулся, но, видимо, перестарался с энтузиазмом, потому что ювелир взбледнул и поспешно отскочил к прилавку. Однако звон эрингов быстро его успокоил, и Гейб пошел на выход с четырьмя крошечными коробочками в кармане.

Лавка, в которую вошла Вилда, с порога поражала многоцветьем, пестротой и при этом роскошью. Дорогие ткани, богатая отделка, аксессуары – у оборотницы глаза разбежались.

– Дорогая мейсис, – произнёс откуда-то сбоку мелодичный певучий голос. Вилда даже не поняла сразу, кто к ней обращается – мужчина или женщина. – Рад приветствовать вас. Нечасто к нам заходят настолько изысканные и прекрасные дамы… ап-п-пчхи!.. простите, аллергия.

Волчица повернулась и увидела высокого молодого мужчину с длинными белыми волосами, очень бледной и гладкой кожей, кое-где покрытой чешуйками, одетого в полупрозрачные шаровары и жилет-болеро на голое тело. Это тоже был русал, как Виши, но если друг мейсис Тильды казался утонченным и спокойным, то хозяин лавки выглядел каким-то вертлявым; он изящно промокал нос носовым платком. За его спиной сновали несколько молодых и красивых женщин в накидках, покрывающих голову, – гарем. У русалов чем больше женщин в женах, тем выше вес в обществе – ибо столько можешь прокормить. Говорили, что у царя русалок вообще было четыреста жен и десять тысяч дочерей.

Так что недавний знакомец Виши с его неразделенной страстью к Тильде был, видимо, для своих очень нетипичным. Если он не прятал от нее десяток жен, конечно.

– О, милая, – чуть гнусаво протянул русал со странным выражением бездонных глаз. – Какой прекрасный цветок! Даже у нашего царя нет такого в его цветнике!

Вилда знала, что русалы обычно одаряют всех женщин бесконечным количеством комплиментов, и пропустила это мимо ушей.

– Здравствуйте, – сдержанно ответила она. – Вы хозяин? У вас есть купальные костюмы?

– Я – Саши, – изящным жестом прикладывая руку к груди, представился блондин. – А-а-апчхи! Извините. К вашим услугам. Конечно, прекрасная мейсис, прошу вас, осмотритесь. С вашей фигурой, – голос его журчал, как ручей, – вы можете носить что угодно и будете выглядеть царицей… выбирайте, мои жены вас обслужат… а-а-апчхи!!!

Вилда и сама не поняла, как оказалась у длинной стойки, на которой рядами висели купальники самых разнообразных фасонов и расцветок. Сейчас, слава Пряхе, женщины не должны были одеваться в платья, чтобы искупаться. Купальные костюмы напоминали трико, обрезанное по середине бедер и плеч и украшенное юбочками разной длины и пышности.

– Показывайте! – велел хозяин, деликатно высморкавшись в платок, и жены начали один за другим демонстрировать Вилде костюмы. Они под увещевания русала, перемежаемые чиханиями, кружились вокруг волчицы, и ее стало даже чуть подташнивать.

– Мейсис, а-а-апчхи!.. С вашей великолепной фигурой вам подойдёт эта модель. – Торговец продемонстрировал ей нечто короткое цвета молодой травы. Голос его казался самым прекрасным и чарующим на свете. – Примерьте. Я знаю толк в таких вещах, будьте уверены. Будьте уверены…

Вилда хотела отказаться, но вместо этого почему-то прошла в кабину переодеваться. Из большого зеркала на неё смотрела брюнетка в облегающем наряде, похожем на соединённые вместе бюстье и панталоны. Только штанишки были очень короткими, лишь слегка заходя на бедра и облегая их, а верх костюма почти полностью открывал грудь.

– С этим платком вы будете королевой пляжа! – Русал, неизвестно как оказавшийся рядом, опоясал её талию большой зелёно-золотой шалью. Лицо его чуть побагровело – он явно сдерживал чих.

– Не слишком ли открыто? – засомневалась Вилда, очарованно взирая на Саши. Она знала, что на побережье царят гораздо более свободные привычки в одежде, но прежде её пляжные наряды были куда скромнее. Однако вопрос она задала, только чтобы еще раз услышать его голос и то, как он восхищается ею.

– С вашей потрясающей фигурой и дивной кожей совершенно нечего стесняться, – пожал покатыми плечами Саши. – Вами можно только бесконечно восхищаться, восторгаться, благоговеть… а-а-апчхи!

Голос обволакивал, завлекал, заставлял щеки алеть, а сердце биться чаще. И даже непрерывное чихание казалось влекущим…

– Что здесь происходит? – раздался от двери ледяной рык Гроула.

Вилда вдруг увидела себя со стороны – она стоит почти обнажённая в тесном пространстве кабинки. Гнусавый русал стоит за её спиной, очень близко, касаясь кончиками пальцев её бёдер, как бы поправляя платок. И ни одной женщины в магазине!

Она отскочила и зарычала, сдергивая с бедер платок. Русал нацепил на лицо выражение «А ничего не было, не было ничего!».

– Вы хотите выбрать подарок супруге, мейз? – льстиво вопросил он, подходя ближе к оборотню и шмыгая носом.

– Ола, отвернись, – рыкнул Гроул. Волчица первый раз за все время не возмутилась, а послушно отвернулась.

– А может, не надо? – тонко вспискнул русал.

В ответ раздался сочный шмяк и грохот.

– Вам запрещено применять чарующую магию к сухопутным расам! – жестко проговорил Гроул.

– Она сама! – трагично воскликнул русал. – Не виноватый я, она сама разделась!

Снова раздался шмяк и стон.

– Ува-а-апчхи-жаемый, – прочихал русал. – Клянусь, это первый и последний раз. Был неправ, сражен красотой наповал. Изумительная женщина! Изумительная! Никогда раньше не на-а-апчхи-рушал закон! Все мои двенадцать жен со мною по любви!

Раздался такой звук, как будто кто-то пинал мешок с костями.

– Милый, – удовлетворенно позвала Вилда, уже переодевшись и выйдя из кабины. – Не пачкайся об эту падаль. Давай поступим не как орки и вызовем стражу. Мало ли кого еще, – она кивнула на дверь во внутренние помещения, откуда со страхом, шушукаясь, выглядывали жены, – он зачаровал.

– Не надо! – взвыл русал.

– Надо, Саши, надо, – мстительно сказала оборотница. – И вообще, скажи спасибо, что тебя просто побили и сдадут страже. На оборотнях чары