Ледяное озеро - Джон Фарроу

— Я — маленькая гуппи, — сказала девочка, — я дышу ушками. Смотри, мамочка, я — гуппи.

— Да, моя милая. Ты — треклятая маленькая гуппи.

— Это нехорошее слово, мамочка. Ты сломала машину. Не надо говорить такие нехорошие слова.

— Не надо? Да, теперь я знаю, что мне надо было делать. Я тогда должна была сделать этот чертов аборт.

В свой поселок Камилла въехала, когда стемнело, уже на небольшой скорости. Ей надо было еще многое сделать, но она была уверена, что со всем справится. Она сделала то, что задумала. Чарли мертв, и теперь все внимание полиции должно быть приковано к убийству коллеги. Кому она будет нужна, кроме соболезнующих приятелей? Ей надо было вдохновенно сыграть свою роль. Она была уверена, что сможет сделать все, что надо. Была уверена, что все у нее будет в порядке. А губы ему сшить — все-таки неплохая мысль. Она получила от этого то, что ей было надо.

Чарли был полицейским. Полицейские ей никак не помогли, когда убили брата. Они тогда вообще для нее ничего не сделали. Это плохие парни дали денег, на которые она получила образование, а полиция тогда и пальцем о палец не ударила. Поэтому полицейские заслуживают наказания, и теперь она готова к своему будущему.

В тот же вечер, 15 февраля 1999 г.

Эмиль Санк-Марс въехал на стоянку около дома Чарльза Пеншо, лишь немного опоздав на встречу. Почти во всех комнатах там горел свет, на расчищенном участке рядом с домом стояли две машины, включая патрульную. Когда спустились сумерки, существенно похолодало, пока он шел от машины к дому, дыхание его клубилось белым паром. Он чем-то напоминал огнедышащего дракона, только очень уж измотанного бессонной ночью и неустанной работой, и от этого состояние его было отнюдь не мифическим. Он позвонил в звонок, но никто не ответил. Спустя какое-то время детектив постучал. Потом снова нажал на кнопку звонка.

Правила хорошего тона сначала не позволяли ему заглянуть в окно — он думал, что Пеншо либо говорит по телефону, либо в ванной, но когда в конце концов он глянул в небольшое окошко на двери, внутри у него все сжалось. Чтобы не оставить отпечатков пальцев и не повредить другие следы, которые, возможно, кто-то оставил до него, детектив обтянутой перчаткой рукой отворил внешнюю дверь и двумя пальцами повернул дверную ручку внутренней двери.

Повсюду царил кошмарный беспорядок. Он уже хотел было позвать Чарльза, но тут увидел его тело.

Лужа крови, в которой оно лежало, ясно свидетельствовала о том, что Санк-Марс приехал слишком поздно. Полицейский обошел тело и сразу заметил пулевое отверстие. Но все-таки ему надо было проверить, жив еще Пеншо или умер. Детектив не без труда прошел по комнате, обходя раскиданные и поломанные вещи, снял перчатку и протянул руку, чтобы прощупать пульс. Тело было еще теплое, но сержант был мертв.

Держась на некотором удалении от трупа, чтобы не измазаться в крови и ничего не сдвинуть с места, Санк-Марс обошел его и при виде следов страшных побоев, которые перенес молодой человек, не выдержал и отвернулся в сторону. Телефонная трубка была снята. Дело выглядело так, будто он кому-то звонил или пытался позвонить. Странно. Тот, кто избивал Пеншо, должен был оставить его одного на достаточно продолжительное время, чтобы дать ему возможность позвонить или, по крайней мере, снять трубку с аппарата, и только потом его застрелить. Может быть, убийца выходил, чтобы найти оружие. Ремень с кобурой валялись в комнате, но пистолета нигде не было видно. Нападавший мог его избить, потом застрелить из собственного пистолета, а между этими двумя событиями жертва могла кому-то позвонить.

Санк-Марс прикрыл глаза. Он был профессионалом. Ему надо было внимательно оглядеться на месте преступления, но этого человека он уже немного знал, сержант вызывал в нем теплые чувства, и зверская жестокость, с которой с ним расправились, была просто невыразима.

Детектив глубоко вздохнул. Внутри все сжалось от ярости и печали.

Через некоторое время он открыл глаза.

Потом опустился на колени, чтобы лучше разглядеть лицо убитого. Санк-Марс вынул сотовый телефон, но сразу набирать номер не стал. Он что-то заметил. Детективу пришлось склониться ниже, потому что тело частично скрывала отбрасываемая диваном тень. Он отошел немного назад, обошел лужу крови и заглянул в коридор, который, скорее всего, вел к спальням, потом направился к двери в одно из помещений. За дверью оказалась кухня. Аккуратно, чтобы все оставалось на своих местах, он открыл несколько ящиков и нашел то, что искал, — фонарь. Потом вернулся к трупу, опустился перед ним на корточки и склонился так низко, насколько было возможно, на этот раз направив луч фонаря на рот убитого.

Его губы были сильно разбиты, а потом сшиты.

Санк-Марс позвонил в управление и сказал, чтобы там связались с Сюрте дю Кебек и сообщили, что один из их сотрудников застрелен в собственном доме.

После этого он отошел от убитого.

Детектив внимательно осмотрел комнату, подмечая каждую видимую глазом деталь. Царивший здесь беспорядок показался ему в чем-то поверхностным, каким-то незавершенным. У него не шла из головы мысль о том, что у дома стояла полицейская патрульная машина, а Пеншо был в форме. То есть тот, кто учинил этот разгром, не мог не знать, на кого поднял руку. Если налет организовали профессионалы — а жестокость, с которой обошлись с полицейским, наполовину убеждала Санк-Марса, что именно так оно и было, — тогда погром в комнате был своего рода знаком неуважения, насмешки над следователями, которым надо было здесь работать в десять раз больше, чем обычно, к тому же он был учинен без всякой видимой на то причины.

Минут через пять он вернулся на кухню и положил фонарь в ящик, из которого взял его. Он не собирался ничего рассказывать полицейским из Сюрте дю Кебек о своих соображениях, поскольку был уверен, что они не придадут им никакого значения и этим только его расстроят. Не хотелось ему говорить им и о том, чем они вместе с Пеншо занимались в последнее время. Теперь ему меньше всего было надо, чтобы дни напролет они его с пристрастием допрашивали о его отношениях с убитым.

Санк-Марс знал, как будут развиваться события. Начнется демонстрация силы. Убийство полицейского — событие неординарное, тем более что он был убит с такой нечеловеческой жестокостью. Поэтому оно, несомненно, вызовет волну возмущения среди полицейских, кампанию в средствах массовой информации, взрыв общественного негодования и, скорее всего, политический скандал. Если это преступление каким-то боком связано с организованными преступными бандами, с ними сделают такое, что мало не покажется. Когда разразится эта буря, на размышления и сожаления времени не останется.

Поэтому Санк-Марс решил попрощаться с Пеншо прямо теперь. Помолиться о спасении его души. Молча выразить печаль.

После этого он вышел на морозный ночной воздух. Ему надо было проветрить мозги и обдумать ситуацию. Заставили они Чарльза Пеншо говорить, применив силу? Если да, что он им рассказал? Тот факт, что его страшно пытали, свидетельствовал о том, что он противился своим мучителям, но у героизма каждого человека есть свой предел. Может быть, Чарли им все-таки что-то рассказал. Случилось либо так, либо от него ждали ответа на вопрос о том, чего он не знал, и его продолжали жестоко избивать, несмотря на отчаянные мольбы о пощаде.