Ола - Андрей Валентинов

XVIII. Последняя булла, очевидно, противоречила всему тому, что папа установил, по совету кардиналов, буллой от 25 мая. Однако подобное соображение не могло удержать римскую курию. Обстоятельства жизни позволяли все более обогащаться через новохристиан Испании, и эта выгода казалась папе слишком ценной, чтобы продолжать держаться своих собственных декретов. Тем не менее, не будучи в состоянии скрыть от себя дурное впечатление, которое произвела эта булла, и предвидя, что Фердинанд не преминет на нее пожаловаться, он написал ему 13 августа, что, признав отправку буллы слишком поспешной, он счел уместным ее взять обратно. Но при каких обстоятельствах папа принял это решение? Когда несчастные новохристиане, ограбленные и обманутые римской курией, безуспешно требовали возврата стоимости тех отпущений, которые им были ею дарованы.

XIX. Хуан из Севильи, один из тех, кто содействовал получению этой буллы, представил ее 7 января 1484 года дому Гарсии де Менесесу, архиепископу Эворы [329] в Португалии, прося, чтобы, согласно находящейся в ней статье, с нее была бы снята заверенная копия, которая могла бы служить оригиналом для всех тех, кто хотел бы заставить признать ее силу перед судьями инквизиции в Севилье или в других городах королевства. Архиепископ поручил Нуньо Льоренте, священнику Эворы, нотариусу своей епархии, предоставлять заверенные копии с этой буллы всем, кто будет их спрашивать, признавая их имеющими силу, удостоверив, что в подлиннике нет никакой ошибки и никакого указания, которое могло бы заставить считать его фальшивым или поддельным.

XX. Этот поступок архиепископа оказался бесполезным. Хуан из Севильи и другие осужденные заочно были вынуждены явиться к апелляционному судье дому Иньиго Манрике и подверглись роковой судьбе, которую легко было предвидеть на основании царившего тогда духа. Фердинанд был очень доволен при виде упрочения системы конфискаций, а инквизиторы, со своей стороны, были слишком заинтересованы, чтобы их способ судопроизводства не казался неправильным. Один папа мог исправить это столь великое дело, подтвердив распоряжения последней буллы; но он боялся не угодить Фердинанду в таком щекотливом деле, хотя и признал несколько раз несправедливость и жестокость инквизиторов. Он подумал лишь о том, чтобы дать испанской инквизиции устойчивую форму, и достиг этого в том же году, как мы вскоре увидим.

Статья первая. ИЗГНАНИЕ ЕВРЕЕВ

I. В 1492 году Фердинанд и Изабелла завоевали королевство Гранада. Это событие доставило новые жертвы инквизиции: огромное множество мавров приняло христианскую веру притворно или совершенно поверхностно; в основе их обращения в новую религию лежало желание снискать уважение победителей; крестившись, они вновь стали исповедовать магометанство.

II. Джованни де Наваджьеро, посол Венецианской республики [371] при Карле V, говорит в своем Путешествии по Испании, будто Фердинанд и Изабелла обещали, что в течение сорока лет инквизиция не будет вмешиваться в дела морисков, то есть новохристиан, покинувших магометанство. Однако инквизиция все-таки была учреждена в Гранаде под тем предлогом, что туда скрылось много прежних евреев, подозреваемых в отступничестве. Джованни де Наваджьеро неточно передает обстоятельства дела. Известно, что Фердинанд и Изабелла обещали только не преследовать новохристиан морисков, за исключением серьезных случаев. И действительно, преследование не носило постоянного характера, так что у морисков не было основания напоминать о данном обещании преследовать их лишь в исключительных случаях. Главный инквизитор не осмеливался ни оспаривать, ни обходить королевский указ, запрещавший инквизиторам Кордовы расширять их юрисдикцию в королевстве Гранада, и указ этот исполнялся до 1526 года, когда трибунал инквизиции появился и в этой области по мотивам, о которых я вскоре расскажу.

III. В 1492 году некрещеные евреи были изгнаны из Испанского королевства. Участие в этом деле Торквемады и других инквизиторов обязывает меня войти в некоторые подробности. Евреев обвиняли в подстрекательстве к вероотступничеству тех, кто стал христианином; им приписывали много преступлений, совершенных не только против христиан, но и против религии и спокойствия государства. Вспоминали закон из так называемого Свода частей [372], изданный в 1255 году Альфонсом X, в котором говорится об обычае евреев похищать христианских детей и распинать их в Великую пятницу для осмеяния воспоминаний о Спасителе мира. Рассказывали историю св. Доминика де Валя, ребенка из Сарагосы, который был распят в 1250 году [373]. Толковали о краже священной гостии в Сеговии в 1406 году и об издевательствах евреев над ней.

Говорили о заговоре, организованном в Толедо в 1445 году, причем должны были последовать пороховые взрывы на улицах города во время процессии в праздник Святого таинства; [374] о заговоре в Таваре, местечке между Саморой и Бенавенте [375], где видели, как евреи разбрасывали железные капканы [376] по улицам, по которым жители должны были бежать без обуви среди пожара, охватившего их дома. Вспоминали мученическую смерть других детей, похищенных и умерщвленных ими подобно Сыну Божию: в 1452 году в Вальядолиде; в 1454 году на земле маркиза д'Альмарса близ Саморы; в 1468 году в Сепульведе, в епархии Сеговии. Припоминали издевательства над крестом в 1488 году на поле Убежище лани (Puerto del gamo), между местечками Касар и Гранадипья, в епархии Корин; [377] похищение ребенка из города Ла-Гуардия [378], в провинции Ла-Манча [379], в 1489 году и его распятие в 1490 году; попытку подобного же преступления в Валенсии, которому помешало совершиться правосудие. К этим обвинениям прибавляли еще другие в том же роде. Обвиняли врачей, хирургов и аптекарей из евреев в злоупотреблении профессией для причинения смерти множеству христиан; между прочим, смерть короля Энрике III приписывали его врачу Маиру.

IV. Я не знаю, какого доверия заслуживают приводившиеся доказательства этих преступлений. Но если даже допустить, что имелись основания считать их истинными, то отсюда никоим образом не вытекала необходимость изгнания всех евреев из королевства. Религия и политика обязывали обращаться с ними с кротостью и отдавать их хорошему поведению уважение, в котором не отказывали христианам, и карать лишь тех, кто был виновен в каком-нибудь преступлении, как в таком случае поступили бы с испанцами, изобличенными в убийстве или каком-либо другом преступлении. Презрение и дурное обращение христиан естественно вызывали чувство мести со стороны евреев и заставляли их проникаться страшной ненавистью к гонителям. Если бы Испания проводила в отношении евреев иную политику, она превратила бы их в новых людей, похожих на тех потомков испанских евреев, которые, поселившись в разных европейских странах, считаются ныне там полезными, хорошими и спокойными гражданами, потому что их там не унижают и никто их оттуда не изгоняет.

V. Испанские евреи знали об угрожавшей им опасности. Будучи убеждены, что для предотвращения ее достаточно предложить Фердинанду деньги, они обязались доставить тридцать тысяч дукатов на издержки по войне с Гранадой, которая как раз в это время была предпринята Испанией; кроме того, евреи взяли на себя обязанность не давать никакого повода к тревоге правительства и сообразоваться с предписаниями закона о них, жить в отдельных от христиан кварталах, возвращаться до ночи в свои дома и воздерживаться от некоторых профессий, предоставленных только христианам. Фердинанд и Изабелла готовы были отнестись благожелательно к этим предложениям, но Торквемада был извещен обо всем. Этот фанатик имел дерзость явиться с распятием в руке к государям и сказать им: «Иуда первый продал своего Господа за тридцать сребреников; Ваши Высочества думают продать его вторично за тридцать тысяч монет. Вот он, возьмите его и поторопитесь продать». Фанатизм доминиканца произвел внезапный поворот в душе Фердинанда и Изабеллы. 31 марта 1492 года они издали декрет, которым все евреи, мужского и женского пола, обязывались покинуть Испанию до 31 июля того же года под угрозой смерти и потери имущества. Декрет запрещал христианам укрывать кого-либо в своих домах после этого срока под угрозой тех же наказаний. Евреям было разрешено продавать свои земельные угодья, брать с собой движимое имущество и другие вещи, кроме золота и серебра, вместо которых они должны были получать векселя или незапрещенные товары {Сборник булл и законов, напечатанный в Толедо в 1550 году. Закон 3-й.}.