Впервые в Москве. От долетописных времён до конца XVI столетия - Павел Федорович Николаев

В силу обстоятельств Калита был нередким «гостем» в Золотой Орде. Последний его визит в стан Узбека относится к весне 1339 года. Прощаясь с Иваном Даниловичем, хан подарил ему шапку из искусно спаянных золотых проволочек (со временем тюбетейка Узбека, переделанная московскими умельцами, превратится в знаменитую шапку Мономаха.) Подарок был весьма многозначителен – повелитель Золотой Орды увенчал князя Московского и Владимирского знаком особой милости и признательности.

Деятельность Калиты лишена ярких красок и внешних эффектов, но она удивительно содержательна и плодотворна. Это поняли и оценили уже его современники. Вот что говорится в Симеоновской летописи о начале великого княжения Ивана Даниловича: «И бысть оттоле тишина велика на сорок лет и престаша погании воевать Русскую землю».

Сегодня мы можем сказать больше, чем знал далёкий средневековый хронист, – Иван Калита, по существу, заложил основы великорусской государственности. Вот что пишет по этому поводу современный исследователь: «В сущности, князь Иван сотворил чудо: из мёртвых с точки зрения будущего политических молекул он создал живую, способную к развитию клетку – Московское княжество. Своё небольшое княжество он обратил в своего рода зерно российской государственности».

Кстати. Казнь в Орде князя Михаила Ярославича (1318), «Федорчюкова рать» (1328), гибель князя Александра Михайловича и его сына Фёдора (1339) положили конец столетнему расцвету Твери. Последний (психологический) штрих в этот процесс упадка сильного соперника наложил Иван Калита. В начале 1340 года по его приказу был снят колокол с соборной колокольни города и увезён в Москву.

Этот акт символизировал полную победу Москвы. Это был удар по самолюбию тверичей, который должен был заставить их смириться с участью побеждённых. Колокол являлся символом достоинства всякого средневекового города, его душой. К колоколу относились как к живому существу, давали ему имя. По древнему поверью, звон колокола отгонял нечистые силы.

В эпоху Калиты не многие города могли позволить себе роскошь иметь колокол. В больших городах он имелся обычно в единственном числе на соборной колокольне (в Москве ещё не было ни одного). Прочие храмы обходились железными или медными досками («било»), подвешенными на ремнях.

Калита лишил Тверь её колокола за восстание против татар 15 августа 1327 года. Горожане, только-только пережившие разгром столицы, были потрясены нанесённым им унижением. Начался исход населения. Летописец отмечал: «Княжение Тверское до конца опусте». Многие из его обитателей нашли приют в Московской земле. Получилось буквально по Библии: «Когда Господу угодны пути человека, Он и врагов его примиряет с ним». Собственно, все усилия Ивана Калиты и были направлены на то, что в наши дни политики называли мирным сосуществованием.

* * *

1238 год. Правители Москвы стали называться «великими князьями Московскими».

Начало 1330-х годов. Митрополит Феогонт окончательно обосновался в Москве. Основанием для этого послужило то, что здесь скончался и был похоронен его предшественник – митрополит Пётр. Тем самым Москва была признана духовной столицей Руси.

1331 год. Московский детинец впервые назван кремлём («кремник»): «В том году был пожар на Москве, и погорел город, кремник».

Главный храм Руси. В сознании десятков поколений русских таковым был и остаётся Успенский собор Кремля, воздвигнутый на месте более древних своих предшественников.

В 1966–1969 годах при археологических работах в Успенском соборе были обнаружены остатки церкви Ивана Калиты, а под ними фрагменты фундамента и белокаменной кладки ещё более древнего храма. Время его возникновения учёные отнесли к 80–90-м годам XIII столетия, к периоду правления основателя московской династии князя Даниила Александровича. Под остатками этой церкви находились погребения второй половины XII – первой половины XIII века, то есть от первого упоминания Москвы в летописи до разорения её татаро-монголами.

Успенский собор Ивана Калиты (1327) поставили по настоянию митрополита Петра. Был он небольшой, одноглавый, четырёхстолпный, с тремя апсидами (полукруглыми алтарными выступами), с тремя притворами (пристройками) перед входами и тремя приделами. Первый из приделов (Дмитрия Солунского) существовал изначально. Второй, носивший название «Поклонение веригам апостола Петра», построили через год после самого храма. Третий придел был посвящён празднику «Похвала Богородице» в благодарность за избавление Руси от нашествия татарского хана Седи-Ахмета.

Московские князья и митрополиты не жалели средств на украшение главного храма своей столицы. В 1344 году церковь расписали греческие мастера, её украсили многочисленными иконами и драгоценной утварью. Во время нашествия Тамерлана в иконостасе храма поместили икону Владимирской Богоматери, самую знаменитую святыню Руси.

Эту икону привезли в Киев в XII веке из Византии. Ею благословлялись на княжение великие князья. Перед ней давали клятву верности подданные, молились перед выступлениями на врагов. С середины ХV столетия икона «выбирала» митрополитов.

Успенский собор с самого своего основания служил усыпальницей высших иерархов церкви. Первым приготовил себе место у алтаря митрополит Пётр.

Собор Ивана Калиты простоял 145 лет. В нём проходили важнейшие государственные и церковные церемонии: венчались на престол великие князья, поставлялись митрополиты, провозглашались главные государственные акты. Торжественным молебном отмечалось в Успенском соборе возвращение с Куликова поля победоносного русского воинства.

Роль главного храма столицы Руси перешла от собора Ивана Калиты к творению Аристотеля Фиораванти, радующему нас и сегодня.

Шапка Мономаха. В силу обстоятельств И.Д. Калита был нередким «гостем» в Золотой Орде. Последний его визит туда относится к весне 1339 года. Прощаясь с Иваном Даниловичем, хан Узбек подарил ему шапку (в виде тюбетейки) из искусно спаянных золотых проволочек. Подарок этот был весьма значим – повелитель Золотой Орды отметил князя Московского и Владимирского знаком особой милости и признательности.

Со временем московские умельцы сделали из тюбетейки Узбека державный головной убор, которым русские государи венчались на великое княжение и царство. Служение Отечеству в XIV–XVII веках было весьма нелёгким бременем, и не случайно А.С. Пушкин высказал вещую фразу: «Тяжела ты, шапка Мономаха!»

Шапка Мономаха

Кстати, она тяжела не только в переносном, но и в прямом смысле. «Опись Московской Оружейной палаты», изданная в 1814 году, сообщает, что весу в шапке с опушкой и подкладкой 2 фунта 41 золотник. В метрическом пересчёте это 994 грамма.

Впервые о шапке Мономаха упомянул Н.М. Карамзин в своей «Истории государства Российского». Он писал, что она является тем царским венцом, который прислал Владимиру Мономаху византийский император Алексей Комнин. В пользу этой точки зрения говорит тончайшая скань, украшающая шапку. По мнению многих искусствоведов, кроме Византии, нигде больше не было златокузнецов, способных на изготовление столь совершенной скани. Словом, вопрос о происхождении одной из ценнейших царских регалий до сего дня остаётся открытым.

Завещание И. Калиты. Пословица «Близ царя – близ смерти» родилась в эпоху