Сестра моей жены - Лана Пиратова

- Ты хотел поговорить? – спрашиваю я и тоже начинаю пробовать результат работы местного повара.

Сергей кладет приборы, вытирает губы салфеткой и уже серьезно произносит:

- Да. У нас кресло освобождается. У одного гондона из непартийных, к счастью, в компьютере обнаружили детскую порнографию. Тьфу, блять.

Лицо Сергея морщится.

- И откуда они только такие берутся? – задает он риторический вопрос.

Я лишь пожимаю плечами. Хрен его знает, откуда они берутся. Будь моя воля, я бы давно ввел принудительную кастрацию как раз для таких гондонов.

– Так вот, - продолжает Сергей, - ты говорил, что хотел бы занять кресло депутата.

Я киваю.

- Тогда это твой шанс, - Сергей опять принимается за свой обед, - но есть два условия.

Я внимательно слушаю.

- Первое. Я тебе уже говорил как-то, что кресло стоит денег. Вот необходимая сумма. – Он протягивает мне салфетку, на которой написана цифра с шестью нулями. – Если бы это зависело только от меня, то вопрос о деньгах не стоял бы, ты сам понимаешь. Но распределение кресел – не только моя компетенция.

- Я все понимаю, - говорю я. В принципе, я был к этому готов. Запоминаю сумму, потому что в следующую секунду Сергей разрывает салфетку и кладет клочки на стол. – Второе условие?

- В думу ты должен войти «бессеребренником», чистым. Понимаешь? У тебя должна остаться только твоя юридическая практика. Все свои агентства и производства нужно либо продать, либо подарить. Ну, или переписать на надежного человека. Ну, ты помнишь схему. Сам же не один раз помогал людям с этим.

Этого стоило ожидать.

Да, у меня кроме адвокатской конторы есть еще несколько бизнесов. Я не люблю все яйца хранить в одной корзине и поэтому у меня дифференцированный бизнес: рекламное агентство, ИТ-компания, небольшое производство в Подмосковье.

- Время у тебя есть, - продолжает Сергей, - эту историю с педофилом решили не светить, чтобы из-за одного говнюка не осрамить имя всей думы. Поэтому будет он уходить в порядке самоотвода. То есть сам. Хотя, блять, будь моя воля, отправил бы я его на зону лет на двадцать и еще сделал бы так, чтобы его соседи по камере узнали, почему он там оказался. Ну, да, ладно. Все равно сделаем так, что ни в одно приличное место его не возьмут. Тебе все понятно?

- Да, - немного подумав, отвечаю я.

- Ты можешь не торопиться с ответом. Я понимаю. Сумма немаленькая и вопросы надо решить неспеша, чтобы не упустить чего.

- Сколько у меня времени?

- Примерно месяц. Может, меньше. Процедуру еще даже не начали. Пока только обсуждается все. Ты, вот, что. У меня через месяц юбилей – жемчужная свадьба.

- Да ты что? – искренне радуюсь я. – Это сколько же лет?

Я не особо разбираюсь в этих всех годовщинах свадьбы. По-моему, это, все-таки, больше женское занятие. К тому же ни я, ни Лариса никогда не отмечали с размахом свои годовщины.

- 30 лет! – гордо произносит Сергей. – Я и сам не знал, что это оказывается жемчужная свадьба. Но жена. Сам понимаешь, для них это не проходит мимо. Так что, приходи. Приглашения я пришлю позже. Познакомишься с моей семьей, и меня познакомишь с женой. Мы так давно с тобой работаем и столько делов натворили. Пора на новый уровень наши отношения выводить. Как считаешь?

- С этим не поспоришь, - говорю я. Сергей хлопает меня по плечу. По-дружески.

Что говорить? Я пиздец, как доволен. Дружить с ним мечтают многие. Это человек, который очень нужен, если у тебя свой бизнес и амбиции.

Я просыпаюсь утром в воскресенье отдохнувшим и в приподнятом во всех смыслах настроении. Рукой ищу на кровати Ларису, но ее уже нет. Выходные – единственная возможность, когда у меня может быть утренний секс. Но, видимо, не сегодня.

Гляжу на стоящий член. «Большой» - вырывается из памяти одно единственное слово. И почему я услышал его не от жены? Забыть и не вспоминать! У меня ведь почти получилось.

Приняв душ, иду на кухню. Лариса пьет кофе и щелкает в телефоне.

- Доброе утро, - целую ее в щеку и делаю себе кофе. – Какие планы на сегодня?

- Ты не забыл? – она вскидывает на меня глаза. – Мы сегодня едем к маме.

Блять. Забыл, конечно. До этого мне пару выходных удавалось отмазываться от поездок к теще под предлогом срочной работы. Но сегодня-то я свободен. Еще и о планах спросил.

- Она опять испечет свой кефирный чизкейк? – уточняю на всякий случай.

Кристина Алексеевна – страшная сторонница здорового образа жизни. Причем таковой она стала относительно недавно. При этом она такая агрессивная сторонница, потому что считает, что блюсти этот ЗОЖ должны все, с кем она общается.

Поэтому к нашим встречам она обычно печет что-нибудь жутко не вкусное, но здоровое. Кусок этой здоровой пищи не лезет мне в горло.

- Никит, а можно обойтись без этих твоих подъебок? – похоже, Лариса сегодня не в духе, хотя это меня лишили утреннего секса.

- Ну, хорошо, дорогая, - подхожу к ней и опять целую ее, пытаясь попасть в губы, но Лариса ловко подставляет щеку, - не буду. Я же люблю твою маму.

Надеюсь, мне удалось скрыть сарказм.

Два часа мы проводим в пробке, чтобы добраться до «гнездышка» Кристины Алексеевны, как она сама любит называть свой дом.

В коридоре нас встречает запах чего-то печенного. Ну, конечно, Кристина Алексеевна что-то напекла по очередному рецепту, выуженному на просторах интернета. Хорошо, что я перекусил дома «вредной» едой перед поездкой.

Но к этому запаху печенного примешан еще какой-то, который вызывает во мне тревогу. Что это? Я боюсь запаха? Херотень какая-то. Отгоняя тревожные мысли, я прохожу в гостиную и усаживаюсь в удобное кресло. Будет прекрасно, если за своими женскими сплетнями, обо мне забудут и я так и просижу тут до момента, когда надо будет ехать домой.

Но не тут-то было.

- Никита! – слышу я требовательный голос тещи. – Иди чай пить.

Я поднимаюсь и обреченно иду к столу. Надо отдать должное Кристине Алексеевне, чай у нее очень вкусный. Она заказывает его прямо из Вьетнама. Я не фанат чая, но то, что разливает мама моей жены, я пью с большим удовольствием.

- Садись, Никита, - с улыбкой встречает меня теща, - давно тебя видно не было. Забыл обо мне совсем.

- Работа, Кристина Алексеевна. Но я не забыл о Вас. Как видите, я здесь. Весь в Вашем распоряжении.

- Это хорошо, - таинственно произносит теща.

Потом поворачивает свою голову в сторону двери и кричит:

- Моника! Чай остывает!

Моника! Вот, чей аромат внес в мою израненную судебными процессами душу тревогу. Блять, Моника тоже здесь. Какого хуя, хочется мне спросить. Но вопрос прозвучит нелепо: она же тоже дочь Кристины Алексеевны, а это – семейное чаепитие. Я не рад нашей встрече, но я смогу ее пережить. За то время, что я не видел Монику, я стал сильнее и ничто не свернет меня с пути истинного. Я повторяю это как мантру. Но понимаю, что все это хуйня, когда в комнату входит сестра моей жены.